Niro. Сборник рассказов.

На этом этапе организм просто завопил об отдыхе. Подцепив кончиками пальцев очередную глыбу, Он поставил её на одно из ребер, превратив в некое подобие сиденья и опустился на него. Ныли руки, ноги, спина. На ручейки пота Он уже давно перестал обращать внимание, сконцентрировавшись на рокоте, приближающемся с завидным постоянством.

Где–то наверху валялась ненужная лопата. Захотелось узнать, что же такое все–таки гудит и рокочет. Он встал, протянул руку к лопате и, уложив её поперек ямы (могилы?…), подтянулся и выскочил наружу. Горизонт со всех сторон был чист…

Не со всех. С той стороны, где был вбит исчезнувший куда–то флажок, оставив после себя маленькую дырочку в земле, приближалось некое пыльно–туманное облако, отхватившее приличный угол горизонта. Звук четко идентифицировался с этим облаком.

На мгновение яма показалась спасительным убежищем. Вот для чего был отдан приказ выкопать её — чтобы спрятаться в ней от надвигающегося кошмара.

Нелогично. Неужели нельзя было просто попытаться за то же самое время просто уйти с дороги, которую прокладывало себе облако пыли, тумана и смерти?

Груда камней подсказала ответ — «нельзя». Он здесь как данность, как условие задачи. Есть цель — укрыться в яме (окопе?!…). Выполняй. Сумеешь — останешься в живых. Не сумеешь — воронка выплюнет следующего, и уже он, не Ты, будет ворочать гранитные валуны, слушая приближающийся рокот облака–убийцы. Не по–человечески — но что поделать?

На глаз оценить расстояние до того «нечто», что надвигалось на яму и на Него в яме, было сложно; в этом мире вообще трудно было понять что–либо.

«Либо я вырою окоп, либо могилу».

Эта мысль подстегнула Его. Забыв об усталости, вновь принялся ворочать камни, с завидным постоянством появляющиеся из земли, как грибы после дождя (это при условии, что Он понятия не имел ни о дожде, ни о грибах). Рокот приближался, облако приобретало все более четкие очертания, оставляя за собой дымный шлейф длиной в несколько километров. В очередной раз разогнувшись в яме, чтобы от плеча толкнуть глыбу наверх, он так и замер с ней на плече, забыв о её весе.

К нему приближалась «адская машина». Подобие комбайна, сенокосилки, бензопилы и танка в одном корпусе, размером с многоэтажный дом. За пылевым облаком не было видно, что служит опорой — колеса, гусеницы или, может быть, какие–нибудь механические ноги. Скорость машина развила приличную; в воздухе сверкали сотни, тысячи пил, кос, ножей, цепей и мечей. Один большой металлический самурай — и он мчался прямо на яму со стороны, на которой была насыпана куча земли вперемешку с гранитными валунами.

Несколько пил гремели где–то у самой земли, периодически скрываясь в клубах пыли. Взглянув на самого себя, высовывающегося из ямы по плечи, Он хмыкнул, посмотрел под ноги и, швырнув камень обратно вниз, присел на него — потом посмотрел вверх, лишний раз убеждаясь, что от макушки до бруствера около полуметра. Оставалось только ждать, когда «танк» пройдет над его головой; конечно, существовала задача быть засыпанным землей, но это уже была другая история. Он выполнил условие — яма выкопана и скрыла его с головой от нашествия неведомой «адской машины».

«ОБНАРУЖЕН УЗЕЛ ВЕТВЛЕНИЯ. НЕОБХОДИМ БЕЗУСЛОВНЫЙ ВЫБОР».

Привалив лопату к стенке, Он принялся пальцами счищать с нее прилипшую землю, пытаясь сохранять спокойствие. Рокот (грохот!..) приближался, заложило уши, с краев ямы стала сыпаться земля — прямо на голову. С минуты на минуту ожидая появления над собой металлического чудовища, Он напрягся, сжал черноок лопаты до хруста пальцев (боялся потерять её и не суметь потом откопать самого себя).

И когда вдруг из земли на уровне его колен вынырнула изогнутая коса из нержавеющей стали, он понял свою ошибку. Яма не спасала — она определяла Границу.

Коса свистнула и, поддев лопату и отшвырнув её как щепку, отрубила ему ноги — Он увидел свои суставы, из которых хлестала кровь и синовия («Откуда я знаю все эти слова?..»). Боли не было — но он машинально соскользнул с камня за отрубленными голенями, которые повалились набок, как неживые столбики, и воткнулся в чернозем тем, что осталось от бедер.

«УЗЕЛ ПРОЙДЕН».

И в ту же секунду Он понял, что теперь яма скрыла его полностью; КОСА ОТСЕКЛА ЛИШНЕЕ.

Рокот удалялся; существо без имени стояло в яме, не ощущая боли и не понимая смысла происходящего. На его глазах голени, лишь минуту назад извергавшие из себя струйки крови, превратились в гранитные глыбы.

Небо над ним изменило свой цвет на темно–алый. Какой цвет был до этого, вспомнить не представлялось возможным. Потянуло ветерком, запахло мятой. Боясь пошевелиться, Он протянул руку за спину, нащупал лопату и поднял её над головой, положив по диаметру. Попытался подтянуться на руках — и вдруг увидел, что его руки сжимают не лопату, нет.

Винтовку с потертым прикладом и потрепанным ремнем. А в середине, у затвора, ярко отсвечивала алым линза оптического прицела. Он отпустил оружие и устало привалился к стенке, тупо глядя на быстро затягивающиеся раны на бедрах. Потом потерял сознание…