Читаем Nirvana: со слов очевидцев полностью

В этот вечер также случился печально известный инцидент с Акселем Роузом, в котором Курт и Кортни спросили его, будет ли он крёстным отцом Фрэнсис, осле чего его девушка супермодель Стефани Сеймур спросила Кортни, была ли она моделью? Кортни ответила: «А ты похоже нейрохирург?» Курт сказал последнее веское слово, когда Аксель сказал ему заткнуть свою сучку, Курт повернулся к Кортни и сказал: «Заткнись, сучка». Также за кулисами Кортни танцевала с Эдди Веддером.

А на сцене Крис получает по голове и падает на пол, когда, подбросив свой бас в воздух, у него не получается его поймать. Утомившись от прессы, группа не слишком увлечена идеей получения своих наград, так что они отправляют подражателя Майклу Джексону забирать их первый приз за Лучший Клип для «Smells Like Teen Spirit». За второй наградой, Лучший Новый Артист, Курт всё-таки выходит, он смотрит прямо в камеру и говорит: «Знаете, довольно трудно верить всему, что ты читаешь».

Это также первый день, когда Курту и Кортни приходится по предписанию суда подавать анализы мочи для теста на наркотики, чтобы сохранить родительские права на Фрэнсис Бин.

10 сентября 1992: Нирвана выступает на благотворительном концерте на ипподроме Портленд-Мидоуз для кампании «Нет на 9» в знак протеста против инициативы Орегона 9, которая ограничивает права гомосексуалистов. Курт рассказывает об инциденте с Акселем Роузом на вручении наград MTV. По тому же билету выступают группы Helmet, Poison Idea и Calamity Jane, а Джелло Биафра из Dead Kennedys ведёт шоу. Концерт собирает 25000 долларов.

«Это была одна из его худших ночей – Курт был не в тональности и звучал плаксиво» – вспоминает Пэйдж Гамильтон из Helmet. «За кулисами откидывался назад и выглядел как тощий мелкий парень, и похоже был болен. Здоровым он точно не выглядел. Это не имело отношения к героину, который, конечно же, ему не помогал, но он всё равно выглядел так, будто был нездоров».

11 сентября 1992: Нирвана даёт триумфальный концерт по возвращению домой в сиэтлском центре Coliseum вместе с Helmet и Fitz of Depression по одному билету. Концерт проходит в поддержку организации по борьбе с цензурой, коалиции музыкальной индустрии Вашингтона.

«Это было после наград MTV, и ходили слухи, что они не смогут этого сделать. Но в конечном итоге я смотрю, как на этом шоу Курт кричит: «К черту критиков!» – говорит Чарльз Р. Кросс. «И он действительно собирался устроить удивительнейшее шоу, даже не для того чтобы доказать, что может это. Это была как будто американская версия Риддинга. Это был его родной город, и музыка раскачивала с самого первого такта. Это было возвращение Курта в Сиэтл. Воскрешение Курта Кобейна, реально».

Курт также рассказывает длинную историю о том, как они были маленькой группой из Сиэтла и инциденте, случившимся в одном из местных клубов несколько лет назад. Когда они с Крисом вляпались в неприятности и были внесены в список «Исключены пожизненно» из того места. По словам Чарльза, это шоу также известно, как шоу «Исключённые пожизненно».

Джиллиан Г. Гаар отмечает в rocket, что пол был похож на самую глубокую в мире яму. «Coliseum вмещал около 15 000 человек» – говорит Джиллиан. «Я был на трибунах, и я помню, как смотрел на главный этаж, и казалось, что весь пол прыгал вверх и вниз».

Отец Курта Дон Кобейн находит способ попасть за кулисы. Он не видел сына уже несколько лет, и никогда ещё не встречался со своей невесткой или внучкой. Курт позднее скажет Джону Сэвиджу для Guitar World, что был счастлив увидеть его, потому что хотел дать ему знать, что больше не ненавидит его. Но как бы то ни было «я не хотел развивать наши отношения, потому что мне просто нечего было ему сказать».

12 сентября 1992: Многие тысячи поклонников на Луллапалузе 1992 года в ирвинском амфитеатре Meadows, что в часе езды от Лос-Анджелеса, Ирвин, Калифорния, были обмануты, полагая, что Курт Кобейн присоединится к Pearl Jam на сцене, чтобы спеть вместе с Нилом Янгом «Rockin’ in the Free World». Эдди Веддер представил публике парня в парике, похожем на немытые светлые волосы Курта, но на самом деле это был барабанщик Джек Айронс (друг Эдди, который позднее присоединится к группе).

14 сентября 1992: Лос-Анджелес Таймс ошибается в обзоре на Луллапалузу, сообщая, что Курт Кобейн выступил на шоу.

21 сентября 1992: Курт Кобейн пытается сделать запись об употреблении наркотиков в статье Роберта Хилбурна из Лос-Анджелес Таймс. Это первое большое интервью Курта за почти год.

«Я не хочу, чтобы моя дочь выросла, и однажды её начали доставать дети в школе» – говорит он в журнале. «Я не хочу, чтобы люде говорили ей, что её родители были наркоманами… Я не могу рассказать, как сильно изменилось моё отношение с появлением Фрэнсис. Держать моего ребёнка на руках – это лучший наркотик на свете».

Перейти на страницу:

Все книги серии Music Legends & Idols

Rock'n'Roll. Грязь и величие
Rock'n'Roll. Грязь и величие

Это ваш идеальный путеводитель по миру, полному «величия рока и таинства ролла». Книга отличается непочтительностью к авторитетам и одновременно дотошностью. В ней, помимо прочего, вы найдете полный список исполнителей, выступавших на фестивале в Гластонбери; словарь малоизвестных музыкальных жанров – от альт-кантри до шугей-зинга; беспристрастную опись сольных альбомов Битлов; неожиданно остроумные и глубокие высказывания Шона Райдера и Ноэла Галлахера; мысли Боба Дилана о христианстве и Кита Ричардса – о наркотиках; а также простейшую схему, с помощью которой вы сможете прослушать все альбомы Капитана Бафхарта и не сойти с ума. Необходимые для музыканта инструменты, непредсказуемые дуэты (представьте на одной сцене Лу Рида и Kiss!) и трагическая судьба рок-усов – все в этой поразительной книге, написанной одним из лучших музыкальных критиков современности.

Джон Харрис

Биографии и Мемуары / Музыка / Документальное

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее