Нищета неверия. О мире, открытом Богу и человеку, и о мнимом мире, который развивается сам по себе

Поэтому давайте предположим, что на определенном этапе развития мира после Большого взрыва события происходят детерминистически , то есть согласно детерминистическим законам, изначально определяющим развитие неодушевленного мира. В таком случае мы можем воспользоваться теорией познания Поппера (глава 3.2), чтобы заключить, что описание этого этапа все же можно произвести научными средствами. Таким образом, мы вправе полагать, что развитие мира в период от Большого взрыва до зарождения жизни можно описать (детерминистически) с помощью общей теории относительности и других законов физики. Если так, любая астрофизическая информация может подтвердить или опровергнуть нашу оценку, но, пока она не опровергнута, она способна служить научной теорией. Если и когда она будет опровергнута новыми экспериментальными данными, мы должны будем искать новую теорию, которая заменит старую.

На самом деле, используя сценарий Большого взрыва, мы пользуемся законами физики для описания развития нашего мира, единственного в своем роде, и приходим при этом к определенным достижениям. Хотя как правило, согласно квантовой теории, нет и не может быть научного описания развития единичного объекта – а наш мир является как раз таким объектом. Однако об этом мы будем более подробно говорить ниже. В эпоху развития неодушевленного мира нам сложно убедительно указать явные признаки Вышнего управления, если исключить великое событие сотворения самого мира, его законов, пространства и времени. Научные теории показывают нам, что сотворение звезд и галактик не противоречит законам физики. Возможно, что Вышнее управление на этом этапе и состояло только в приведении в действие законов природы.

...

Мы продолжим обсуждение секулярной мысли, ее недостатков и дыр в конце следующей главы, которая посвящена сотворению законов природы и их характеру.

2. Сотворение законов природы – антропический принцип

Согласно научным оценкам, примерно через десять миллиардов лет после Большого взрыва возникла наша Солнечная система, а в ней – земной шар. Примерно три с половиной миллиарда лет назад на поверхности земного шара зародилась жизнь, и на определенном этапе возник человек. Из идеи сотворения мира вытекает интересный вопрос: каков должен быть характер законов, сотворенных одновременно с миром? Можно предположить или вообразить целый спектр, ансамбль возможных систем законов, из которых была «выбрана» та, которую мы знаем сегодня. Мы можем также вообразить себе другие миры, в которых будут действовать иные системы законов. Законы физики выражаются посредством математических уравнений, включающих в себя определенные параметры, константы , постоянные общемировые величины, такие, как заряды и массы электронов и протонов. Законы «других миров» могут отличаться от законов нашего мира, например, значениями этих констант.

Короче говоря, можно вообразить другие законы природы, отличающиеся от тех, что действуют в нашем мире. Поэтому интересно проанализировать, какими свойствами могут обладать миры, в которых законы природы отличаются от наших. И что же выясняется в ходе такого анализа? В мирах, воображаемых или реальных, в которых законы природы отличаются даже на самую малость от законов нашего мира, существование живых существ и человека будет невозможным. Наш мир сотворен очень точно подстроенным (fine tuned) к возникновению жизни на поверхности земного шара. Можно сказать, что наш мир с очень большой точностью запрограммирован специально для того, чтобы в нем могла существовать жизнь вообще и человеческая жизнь в частности. Но если он « специально запрограммирован », непременно должен быть и Тот, Кто его « специально запрограммировал »!

Когда ученым стало ясно, что законы природы очень точно соответствуют условиям, при которых возможно возникновение жизни на Земле, встал вопрос, как это объяснить. Самое простое объяснение состоит в том, чтобы предположить существование Того, Кто определил это соответствие. Однако ученый, как правило, ищет ответы, не требующие факторов, лежащих вне области науки. Другими словами, он старается объяснить все средствами науки. Но вопрос о сотворении законов природы, как и вопрос о том, почему существуют именно эти, а не другие законы природы, не относится к области науки. Это вопросы вненаучные, метафизические. И что же происходит? Ученый, под маской научного анализа, вместо того чтобы признать, что занимается чистой метафизикой и больше не действует здесь как ученый, выдвигает предположение, метафизическую гипотезу и таким образом пытается «объяснить» соответствие законов природы условиям зарождения жизни.