Нищий и принцесса

В комнате опять становится слишком тихо, мне очень тревожно. На часах почти двенадцать и я очень сильно выбиваюсь из графика. Не знаю, что там за подарок, но нужно его обязательно обосрать, чтобы мой гопник обиделся. Он лезет в передний карман джинс, что-то достает и, судя по тому, что это помещается в кулаке, это что-то очень маленькое. Надо не забыть об этом упомянуть.

— В общем, я тут вспомнил, как мы ходили в твой старый дом, — начинает говорить негромко и взволновано, — И мне это показалось таким странным, но милым… Ты так сильно привязана к этому месту. Я поймал какую-то грусть, у меня же нет дома и мне не к чему быть привязанным. Вернее, где-то он есть, но я его не помню. Вот совсем ничего, ни адреса, ни дома, ни какой была сама квартира… Но она точно была… Потому что в интернат меня забирали прямо с улицы, этот момент я хорошо запомнил, у меня на шее болтался ключ, а я думал слинять при первой возможности, переживал чтобы он не потерялся. Перепрятывал его несколько раз, боялся, что заберут. Потом меня несколько раз перевозили с места на место, пару раз брали в семью на испытательный срок, сдавали назад, потом я с Васькой познакомился, и как-то привык и сбежать больше не хотел. А потом вообще память стала стирать все как-то незаметно… И свой дом я совсем забыл…

На пару секунд Скворец замолкает, а я еле держу в себе слезы. Это очень сложно, буквально невыносимо, особенно, когда он вкладывает в мою ладонь что-то железное. Старый, ржавый ключ на широком, белом, чумазом шнурке.

— Но он же должен у меня быть… Пусть мой дом будет, там где ты…

Я нервно сглатываю и сжимаю кулак, из него торчит лохматая веревка, Скворец всё еще зажимает мой рот, поэтому он знает, что мои губы сильно дрогнули, но свою руку он так и не отпускает.

— Я прямо всем нутром чувствую, что ты сейчас все испортишь, — говорит хмуро и зачем-то сильнее нажимает на свою ладонь.

Я подаюсь вперед и ему приходится меня отпускать. Специально не поворачиваюсь к нему, чтобы он не видел, что в моих глазах стоят слезы, надо чтобы они подсохли и не упали вниз. Полубоком иду к комоду, лезу в верхнюю полку и достаю из него большую шкатулку с кодовым замком. У меня много украшений, но они лежат не здесь, эта коробочка почти пустая. Немного отодвигаю браслет с бриллиантами, который подарил мне папа, кладу рядом с ним ржавый ключ, а потом бережно закрываю крышку и убираю шкатулку назад. Скворец все еще молчит, я иду к двери и выключаю в комнате свет, возвращаюсь к кровати, забираюсь в нее и очень крепко прижимаюсь к моему гопнику, утыкаюсь носом в его шею и обнимаю его ногами и руками одновременно.

— Ну и че ты плачешь? — спрашивает шепотом.

— Я хотела духи… — отвечаю капризно, хнычу и выпячиваю губу.

— Сучара, — слышу, что улыбается, потом целует меня в макушку.

— Я тоже оставлю тебе ключ, можешь приходить, пока меня не будет…

— Зачем? Что мне здесь без тебя делать?

— Не знаю, но когда я вернусь, ты должен быть дома!

— Ладно, — он целует меня в висок.

— С каким-нибудь таким же уродским веником!

— Ладно, — Скворец целует меня еще раз и больше мы ни о чем не разговариваем.

Глава 12

Стелла

Мой Новый год прошел просто феерично. Зинин сын, Николя, словил белочку и носился за ней с ножкой от табуретки. Но нам удалось его скрутить, я даже с радостью вломила ему в челюсть, вспомнив уроки самообороны от Скворца. Потом мы с Зиной сидели на кухне, ели мандарины и пили брагу, она рассказывала мне всякие истории из детства моей мамы, теперь понятно в кого я такая отбитая. Оказывается, в семнадцать лет она сбежала из дома с каким-то воришкой и пол года бегала с ним по друзьям и общежитиям, а потом вернулась домой. Насколько я помню, отца она встретила в двадцать. Забавно, что я могла быть дочкой уголовника, видимо, страсть к босякам и преступникам передалась мне через мать.

Интересно, чем занимается мой гопник? Прошло всего пару дней, а мне без него очень скучно. Хоть мы подолгу висим на телефоне, мне этого не хватает. Я не знаю, что будет дальше. Я решила жить одним днем. Пашка пока не объявился, поэтому у меня есть еще немного времени. А вообще, я думаю, что мама горячится, надо рассмотреть вариант продажи производства в Туле более серьезно. Можно же нанять какого-то оценщика, заработать и нанять. Часть долгов это закроет. Я написала об этом в письме, но ответ пока не получила.

Четвертого числа я увидела на экране незнакомый номер и вздрогнула, долго не решаясь поднять трубку, но все таки это сделала.

— Солнышко, привет, — взволнованный голос мамы сразу принес мне облегчение.

— Привет, мам! — говорю радостно.

— Представляешь, выбила для нас свидание, приезжай завтра, только не забудь паспорт.

— Хорошо! — я не могу поверить своему счастью, — Тебе что-нибудь принести?

— Нет, ничего не нужно, у меня всё есть… Я не могу долго разговаривать! Буду тебя ждать!

— До встречи! Целую!