Нищий и принцесса

Грызу яблоко и смотрю по телевизору футбол, немного волнуюсь, что Стеллы до сих пор нет, а ее телефон недоступен. Я ужасно по ней соскучился, хочется ее растерзать. Как только в очередной раз вспоминаю свою злючку, дверь в комнату яростно хлопает и я прирастаю к кровати. Сучара залетает, как метеор, в каком-то совершенно бешеном порыве, сначала она выбивает из моих рук яблоко, потом пинком срывает с себя сапоги и бросает под стол. Я перестаю дышать и смотрю на нее очень испуганно. Шуба летит в угол, крупные серьги летят в другой, затем она резко дергает шнур телевизора и вырывает его из розетки.

— Раздевайся! — говорит командным тоном, — Я тебя хочу!

Я тревожно сглатываю и наблюдаю за тем, как агрессивно она стягивает с себя колготки и платье.

— Прямо сейчас? — говорю удивленно.

— А ты что, чем-то занят? — гаркает на меня озлобленно, — Ну че ты сидишь?

— Да… мы же вроде не п-планировали, — начинаю заикаться, — У меня с-с собой даже ничего нет…

— А ты что болеешь еще чем-то, кроме туберкулеза и чесотки?

— Нет…

— Тогда пофиг! — Стелла срывает с шеи какую-то подвеску не расстегивая замок.

— Сегодня я тебя боюсь… Может быть лучше, как раньше? — я строю идиотское лицо и кручу в воздухе двумя пальцами.

— Нет! — цедит железно, залезает на меня верхом и впивается в мои губы.

Ну нихрена себе соскучилась… Мне, конечно, приятно, но сегодня она особенно дикая и через чур странно себя ведет. Меня возбуждает, что она постанывает от одних поцелуев и снова кусается, а еще, кажется, она собирается вырвать мне все волосы.

— Может хотя бы выключим свет? — спрашиваю полушепотом.

— Нет, хочу при свете!

Ну ладно. Но я представлял себе это по другому…

* * *

— Было больно? — спрашиваю негромко и глажу ее по голове.

— Терпимо…

Теперь она слишком спокойная, лежит и размеренно дышит, обнимая меня руками и ногами. Стелла засыпает, но всего на час, мне не хотелось ее тревожить, поэтому я не вставал, чтобы выключить свет, наверно, он ее и разбудил. Она целует меня в плечо, а потом начинает водить пальцами по моему животу, вокруг мелких татуировок.

— Почему они у тебя такие уродливые?

— Они нормальные, — я улыбаюсь.

— Ну серьезно, их что трехлетний ребенок делал? — говорит мягко.

— Нет, пятнадцатилетний Хмурый… В тот год мы хотели быть татуировщиками, вот и били друг другу всякую фигню! А потом поняли, что погорячились.

— А ты что, тоже умеешь? — она слегка приподнимается и внимательно на меня смотрит.

— Да не особо, только если что-то подобное…

— А у вас есть машинка?

— Где-то валяется, но она дешевая, дурацкая и рвет кожу.

— Это ничего страшного, — в глазах Стеллы снова какой-то недобрый огонек, — Приноси ее завтра!

— Зачем?

— Я хочу такие же!

— Ты че, вообще спятила? — я смотрю на нее не отрываясь.

— Я серьезно. Мне нужны такие же татуировки, вот прямо поуродливее!

— Стелла, да что с тобой происходит?

— Ничего, просто мне нравится такой стилёк! Я все равно сделаю! Поэтому, давай лучше повеселимся и ты на мне порисуешь!

— Нет! — заявляю резко, — Я не знаю, что у тебя за бунтарский протест, но не трогай тело! Ты тысячу раз об этом пожалеешь!

— Я не пожалею!

— Стелла, нет! — я сверлю ее тревожным взглядом и грозно свожу брови.

— Денис, ну пожалуйста! Набей мне что-нибудь! На память! — говорит очень ласково.

По имени она меня вообще никогда не называет, надо показать ее врачу…

— Что значит, на память? Я пока не собираюсь помирать.

— Давай хотя бы одну… — Стелла делает слишком милое личико.

— У меня очень кривые руки! — я мотаю головой.

— Ну и что…

— Так тебе потом так ходить, а мне на это смотреть, — я все еще не теряю надежду ее отговорить.

— Ну я же смотрю на твоих уродцев! — она улыбается, а потом наклоняется и начинает целовать мою кожу с дурацкими рисунками.

Интересно, кто-нибудь может похвастаться такой же ненормальной девушкой?

Стелла все таки меня уговорила. На одну и маленькую. Мне кажется я никогда в жизни так не волновался, мои руки начали трястись еще по дороге в общагу. Мне ужасно не хотелось ее портить, но я уже понял, если Стелла что-то решила, она не отступит. Самое сложное, что у нее вообще не было идей, что это должно быть, сказала, что ей все равно и чтобы я решал сам. Как взять на себя такую ответственность? У меня же реально никакой аккуратности и таланта к рисованию, только более-менее ровный почерк. Место для татуировки ее тоже не интересовало, но когда я объяснял в каких местах бить больно, а в каких не очень, Стелла сразу же выбрала одно из самых больных — ребра. Сначала я долго тренировался ручкой, психовал, стирал и снова рисовал, то примитивные узоры, то сердечки, то смайлики, все это кривое дерьмо совершенно ей не шло. А потом решил, да ну ее нафиг, хочет изуродоваться- вперед, мне то какая разница, будет на ней что-нибудь страшное или нет. Для меня ничего не изменится. В очередной раз стер все свои художества и взял машинку. Напряженно выдохнул, собрался и не обращая внимания на Стеллин жалобный писк, стал аккуратно водить иглой по ребрам, под грудью справа. Это было недолго и, надеюсь, не очень больно, по крайней мере кожу я ей не порвал.