Нищий и принцесса

Злобно поднимаюсь с кровати и пошатываясь иду к телефону. Незнакомый номер. Наверно, опять захотят втюхать очередную карту.

— Бл@дь, что? — агрессивно гаркаю в трубку.

— Скворец? — на том конце провода взволнованный, мужской голос.

— Да… — отвечаю не так решительно.

— Это Павел… Абрамов…

У меня тут же обрывается сердце и я перестаю дышать и от того, что этот мудак молчит мне становится только херовей.

— Ты сможешь подъехать к Боткинской больнице?

— Что случилось? — в миг я полностью леденею.

— Я сам пока не понимаю… Стелла в отключке и никто ничего не говорит.

— Сейчас буду… — я трезвею за секунду.

Пока виски жмет тисками и сердце колотится, как шальное я лечу в коридор и думаю, что с ней могло случиться. Первая мысль- я отдал ей ключи от ее байка или она сама их забрала, но они все так же лежали на полке. Я схватил свои. Я не знаю откуда у меня взялись силы держаться за рулем и никуда не вписаться, ведь меня колотило так, что мне стоять-то было сложно. Время тянулось так долго, хоть я гнал изо всех сил и прокручивал в своей голове самые страшные события. В какой-то момент я даже не выдержал и расплакался, вытирая слезы плечом, хотя, пока даже не понятно, что с ней произошло и что значит «в отключке». Опять поцарапалась и упала в обморок или сбил КамАЗ? Нихрена она не поцарапалась! Этот хер не названивал бы мне с самого утра миллион раз… Почему я не взял трубку сразу… А что если правда все очень плохо? Я ведь даже не сказал, что люблю ее, хоть она и жестокая, предательская сучара. Не сказал, что у меня тоже осталась ее пачка, которую в наш последний вечер в поле она забыла в моей куртке, только все сигареты на месте и я никогда их не курил. Мы так и не помирились. Не поцеловались нормально. Не попросили друг у друга прощения, так чтобы по-настоящему простить. Почему я вчера просто не тормознул ее? Лучше бы тушили новые шторы…

Когда я, наконец, долетел, на ходу сбросил байк, не заглушив его и услышал, как его крутануло и ударило об забор, но я быстро гнал ко входу. Сразу заметил какого-то нервного ёбика, расхаживающего из стороны в сторону, я не видел этого хера вблизи, но чутье мне подсказывало, что это он.

— Что случилось? — я яростно к нему подлетаю.

Пару секунд он тревожно и внимательно на меня смотрит, как будто мы собрались здесь для того, чтобы меня рассматривать.

— Да шевелись! — я ору.

— Мне под утро соседи позвонили, сказали у нас какой-то странный шум и вообще пол ночи что-то происходит… — начинает быстро бормотать, — Я позвонил ей, она не берет трубку. Я поехал. Там весь дом разгромлен. Вообще все! Ничего целого нет. А Стелла…

Этот кусок дерьма специально это делает? Херов драматург, я сейчас сдохну!

— В общем она в своей спальне была. Лежала на кровати. Я думал опять напилась и спит, а потом смотрю, там на кровати таблетки.

Я снова леденею и начинаю коротко, отрывисто выдыхать воздух из легких.

— Я ее потряс, она не реагирует… Я не знаю сколько она их сожрала. Это ее обычные успокоительные, они всегда дома были… Там в упаковке осталось четыре штуки, а в блистере всего тридцать. И я не понимаю, пила ли она что-то еще, потому что в доме полный погром.

— Что говорят врачи? — чувствую, как стучат мои зубы.

— Ничего не говорят, забрали и все. Сказали, звоните, узнавайте, я звоню- либо трубку не берут, либо информации нет. Я не знаю в каком она отделении. Внутрь не пускают.

— Сейчас пустят. Рывком дергаю дверь и быстрыми шагами иду по медицинскому холлу, слышу, как этот хмырь идет следом. Навстречу выплывает какой-то дед в форме охранника и пытается преградить нам дорогу.

— Нельзя, нельзя, — он машет головой, — Только для врачей.

— Дед, не доводи до греха! — я рычу сквозь зубы и пытаюсь протиснуться вдоль него.

— Ну нельзя! Понимаешь?

— Да пропусти меня по нормальному, я все равно зайду!

— Меня уволят, — говорит расстроенно, а мне вообще похер, — Подожди, я хотя бы персонал позову.

Я вижу, что недалеко пост приемника, но вход только для фельдшеров Скорой помощи. Приемник для травмы и прочего, совсем в другой стороне. Когда дед шаркающей походкой идет в сторону стеклянной перегородки, все равно иду за ним, ёбик плетется следом.

— Вот тут скандальные… — он говорит обижено.

— Да, да, скандальные! — я отодвигаю его плечом, — Голубева Стелла, сегодня привезли, надо узнать, что с ней и как к ней пройти…

— Она Абрамова… — от этого голоса за спиной мне только хуже, не могу поверить, что он до сих пор жив.

— Стелла Абрамова…

— Нам- то откуда знать! — отвечает недовольная жизнью женщина, — Звоните!

— Там нет информации!

— А у нас она откуда?

— Да вы заеб@ли! — я психую и не обращая ни на кого внимания рвусь дальше.