Нисхождение короля

Оказывается, мать Винелии из серебряных драконов и является младшей сестрой Брошина Адегельского. Почти сто лет назад случился дикий скандал, когда девица отказалась выходить замуж за избранного семьей жениха и сбежала с возлюбленным втрое старше нее. Они поженились, брак был консумирован и признан короной. Адегельские вычеркнули девушку из родовой книги. А Барбские, наоборот, вписали. И Милка Адегельская стала Милкой Барбской и больше никогда в своей жизни не вставала на крыло. У них родились сначала мальчик, а спустя шестьдесят лет девочка, которая, как и брат, обратилась бирюзовым драконом. В результате – никакой связи с серебряным семейством, а на самом деле – племянники Брошина. Мальчик не дожил до наших дней – погиб в результате несчастного случая еще до рождения Винелии.

– Потрясающе. Как ты мог это упустить?! – цедит, стиснув зубы, король, минуя очередной поворот и подходя к главной лестнице на второй этаж, где в гостиной должен был заседать Совет Женевры.

– Мать никогда не выходила в свет. Сейчас женщине сто двадцать лет, а отец Винелии умер лет десять назад. Милка ведет уединенный образ жизни у друзей рядом с Карскими целебными источниками. Никакой связи с аристократией. Живет за счет переводов от дочери. Никогда не была замечена ни в чем криминальном. Чиста, как белый лист. И Винелия, на первый взгляд, такая же, как мать.

– Умно, – кивнул Никлос. – Отличный агент получился. Распорядитель королевских мероприятий. Человек, имеющий доступ в закулисье любого праздника. Как она вообще получила эту должность?

– Артан Гадельер помог. Они познакомились, когда девушка прибыла на Равновесие. Там вообще вышла странная история: у нее был жених, но накануне свадебного цикла расторгнул помолвку по надуманной причине. Благодаря маршалу, она смогла поступить в Художественную академию, а потом получить должность во дворце. Это было в годы, когда вы…

– Можешь не продолжать, – перебил король. С грохотом распахнулись очередные двери, обувь заскрипела по начищенному до блеска паркету, эхом разнося грядущие неприятности по притихшему дворцу. Вынырнувшая из-за угла служанка со стопкой полотенец ойкнула и скрылась обратно.

– Говорят, у них был роман, – добавил Богарт.

– Это все? Отвергнутая мать, дочь-карьеристка. Нужны существенные доказательства предательства. Сам знаешь, за такое встреча с Черной пьеттой гарантирована.

Ник остановился, вынуждая встать всю группу. Махнув рукой, чтобы остаться наедине с канцлером, наклонился к замершему Богарту, говоря вежливо, но жестко:

– Ты понимаешь, что сейчас будет? Если нет весомых улик, и мы располагаем только признанием Ниркеса, там, за стеной, может сидеть невиновная. Подставленная морвиусами. Даже если это подтвердится, ее карьере придет конец. Скажи мне, Богги, – обратившись по старинке к канцлеру, спросил король, – готов ли ты так поступить?

Но тот остался невозмутимым. Он произнес полушепотом одну лишь фразу, от которой Никлос помрачнел лицом и медленно кивнул. Процессия снова тронулась.

Из дамской комнаты доносились громкие женские голоса, а у входа застыл слуга с подносом фруктов. Увидев процессию хмурых мужчин, парень побледнел и посторонился, уронив с тарелки несколько слив, покатившихся по паркету и раздавленных мыском королевского ботинка. Двери распахнулись, ударившись о стены, стража разошлась по комнате, застыв позади побледневших придворных кэрр. И в комнату вошел король.

Взглядом он сразу выцепил насторожившуюся Селесту, рядом с которой обнаружилась смурная Винелия Барбская. В свалившейся тишине отчетливо слышно было, как звенит чайная ложечка о чашку в ее руках. С таким же недоумением на мужа смотрела Милан. И остальные выпускницы последних столичных равновесий, включая единственную кэрру из предыдущего состава Совета – Виру Брянцкую, от неожиданности выронившую себе на платье слоеный рогалик.

При виде правителя все кэрры встали с места, опускаясь в глубоком реверансе, по комнате прошелся шелест приветствий, а после вновь стало тихо. И только Вира как женщина, уже сталкивавшаяся с репрессиями, решила выступить вперед.

– Ваше Величество, мы крайне удивлены вашим визитом, что-то случилось с нашими мужьями? Какую новость вы принесли в наш тихий мир? – тщательно подбирая слова и аккуратно пытаясь прикрыть масляное пятно на фиолетовом подоле платья, заговорила она, чуть склонив голову и глядя снизу вверх на молчащего короля. А тот все так же неотрывно смотрел на Селесту, из-за чего и другие заинтересованно стали поглядывать на раскрасневшуюся от его внимания драконицу.

Но когда Никлос перевел взгляд на Винелию, девушка вздрогнула, сердце пропустило удар, и в глазах Барбской потемнело – настолько жесткими и черными оказались королевские глаза.