Нисхождение короля

– Кэрра Винелия Барбская, вы подозреваетесь в измене Каргатскому королевству и участии в запрещенном культе морвиусов. Встаньте с места, сейчас вас сопроводят в темницу Лакраш до выяснения обстоятельств ваших преступлений, – заговорил вставший рядом с королем канцлер. От его слов девиц будто льдом сковало, они застыли, безмолвно уставившись на предательницу.

Винелия и не подумала подчиниться, оглушенная тяжестью обвинений. Тогда один из стражников подошел к ней и подхватил за плечи, вытаскивая из кресла. Следом подскочила Селеста и попыталась воспрепятствовать задержанию подруги.

– Так нельзя! Это неправда! Винелия не могла так поступить! – закричала девушка, буравя Никлоса гневным взглядом и буквально повисая на руке замершего стражника. – Ваше Величество, что все это значит?!

– Все пошли вон отсюда! – гаркнул Ник и выпустил нориус, больно щелкнувший Селесту по руке. Та была вынуждена отпустить стражника и отступить назад, едва не споткнувшись о вздыбившийся ковер. Вернув равновесие, девушка увидела спины уходящих мужчин, напуганную Винелию, оборачивавшуюся к ней и глядевшую с мольбой, а также пристыженных подруг, покидавших следом комнату.

Как по заказу, раздался звон часов – пошел шестой час. Через полчаса зайдет солнце, и выйдет отведенное Агондарием время.

Селеста огладила пышное темно-зеленое платье, привела в порядок распушившиеся волосы, провела рукой по взмокшей шее и упрямо поджала губы.

– Я требую объяснений, мой король, – решительно заявила она, вздернув подбородок и скрестив руки на груди.

Никлос устало мотнул головой, опускаясь на один из розовых диванчиков. Подтянув поднос с чашками, налил себе крепкого чая. Ему до смерти хотелось пить, а еще – чтобы этот день не заканчивался. Король желал определенности в своей жизни, но Селеста с легкостью разбивала все его желания.

– Помнишь Ниркеса? Он заговорил. Назвал имя Барбской. Тогда выяснилось, что мать девушки – сестра Брошина.

Никлос, залпом допив чай и съев одну из булочек, рассказал девушке все, что удалось узнать о прошлом Винелии. О том, что у нее был роман с Артаном, и что благодаря ему она попала во дворец, и что, возможно, была секретным агентом своего дяди. Селеста опустилась напротив короля, сцепив добела пальцы. Упрямая мина не сходила с лица подопечной, и она все время порывалась возразить.

– Все это лишь косвенные улики. И при чем здесь Артан?

– Ревность – хороший инструмент, Сэлли, – пожав плечами, ответил Ник, а потом помрачнел. – Есть и прямая улика, о который ты забыла упомянуть.

Девушка сильнее нахмурилась, а потом прозрела, холодея. Она вздохнула, вбирая побольше воздуха, а затем наклонилась вперед, будто потемнело в глазах.

– Она говорила с тобой перед отъездом.

– Я сказала ей, куда направляюсь, – глухо подтвердила Селеста. А потом, как в воду опущенная, встала и подошла к книжному шкафу, где обнаружился один из женских тайников. Выудив небольшую бутылку, налила сладко пахнущую вишней настойку в чайную чашку. Ополовинив, предложила королю, и он, усмехнувшись, не отказался.

– Однако я все равно считаю, что этого недостаточно, – горькая улыбка скользнула по ее губам. – Мы уже знаем, как хитры эти морвиусы. Они могли подставить ее.

– Могли. Мы во всем разберемся. Сейчас не они наша главная проблема.

Никлос и Селеста синхронно посмотрели в окно, где молочное небо вбирало в себя все больше и больше темных тонов, готовясь отпустить свет и выпустить тьму. Так же синхронно они выпили еще настойки и немного выдохнули. Несмотря на все, что происходило между ними, связь ариуса и нориуса держала их рядом, как бы сильно девушка ни противилась.

Время застыло, заряжая молчание всеми невысказанными мыслями драконов. Оба чувствовали, что любое слово способно привести к очередному конфликту, и оба понимали, что это недопустимо. Насытившееся тишиной напряжение можно было резать ножом, так что они молчали, присматриваясь друг к другу. В голове короля мешались слова самых разных существ, говорящих о его связи с этой девушкой. И он видел в ней это. Видел свою судьбу.

Как можно было сразу не влюбиться? Как можно было допустить, чтобы она оказалась не в его руках, а рядом с Артаном? Селеста слишком нежная, доверчивая и добрая. Она нужна ему, чтобы он чувствовал границы, после которых начинается чистейшая тьма. И в то же время Ник боялся, что именно рядом с ней пересечет грань, после которой не будет возврата. Слишком сильные эмоции она будила в нем. Желание защищать и оберегать, и в то же время обладать, поглотить, как нориус поглощает солнечный свет. Утянуть за собой во тьму, чтобы девушка увидела все оттенки черного. Чтобы приняла его суть и сказала, что чувствует то же самое.

Никлос тоскливо вздохнул, смакуя во рту сладость настойки. И встал с места, подходя к подопечной и протягивая руку:

– Пора, моя девочка, объявить о войне.

* * *