Нисхождение короля

Неожиданно зверь застыл, а затем молниеносно извернулся и ринулся в сторону, где виднелись другие убежища. Ник только вздохнуть успел, когда на его глазах зверь выпустил столб белого огня, уничтожая пузыри. Под водой звуки разносились гулко, непонятно было, что случилось. Дракол уплыл за остаточным следом от своего огня, оставляя их без света. А когда он ушел, стало ясно, что ворота тоже светятся. Более того, они были покрыты какими-то письменами, напоминавшими о книгах из Каргатской библиотеки.

– Ой, кажется, твои друзья погибли. Надо было молчать и не привлекать внимания, – насквозь фальшивым извиняющимся тоном заявил Ктуул, хмурясь и вглядываясь в мутную воду. Поднявшийся дракол взбаламутил грязь, и теперь плохо видно было, что там произошло.

– Что ты сказал? – севшим голосом спросил король.

– Да, твой друг и недруг был в том пузыре с остальными. Похоже, Клэрия осталась без возлюбленного. Ну, разве это не чудесно?

Глава 16 Дорога камней и лезвий

Никлос

Она была слишком маленькой для такого огромного стола. Крошечной, почти игрушечной. Не было в ней никакой святости. Божественной возвышенности, нечеловеческой силы. Несчастная жертва в руках палачей. То, что они сделали с ней, напоминало кошмар наяву. Тот самый проклятый сон, от которого Ник открещивался, как только мог. Ее смерть. Страх потерять единственную, которая в силах была понять его одиночество. Ту самую, рядом с которой становилось легче дышать. Ради ее улыбки хотелось перевернуть весь мир. А она так редко ему улыбалась…

Слышать крик, полный нечеловеческой боли – невыносимо. Слышать ее крик – это будто кричать самому. Селеста не ведала, что звала его, но король смог услышать ее сквозь толщу воды. И прийти, разрывая пространство и уничтожая голубые вспышки чистейшим потоком тьмы. Его сердце буквально взрывалось огнем и белоснежной яростью, обрушившейся на остатки Нимфеума стеной воды.

Морвиусы попадали на колени, разбивая лбы о мокрый камень в мольбе о прощении, но не были услышаны. Повелитель тьмы, как чернильный спрут, разошелся щупальцами нориуса, стирая в кровавый порошок каждую тварь, посмевшую тронуть его девочку. Те, кто посмелее, пытались скрыться в море, но вспенилась вода и поглотила их острыми акульими зубами шелки. Утопленницы учуяли гнев хозяина и пришли на его зов.

Переломанные кости, кровавые брызги и месиво из тел – вот, что осталось от людей. Тишина опустилась, а на востоке встало кровавое солнце, окруженное плотной сине-сизой дымкой из туч. Ноги скользили по омытому кровью камню, когда он медленно шел к ней, видя, как дымится кожа, и как неторопливо стягиваются рубцы от порезов. Заживление тянулось непростительно долго, причиняя ей невыносимые страдания, отражающиеся и в его душе.

Он положил руку на белоснежный лоб, стирая гарь, видя кровь вместо слез на ее лице. И король подумал, что смерть – это слишком легко для тех, кто посмел тронуть белую драконицу. Как они могли осмелиться на подобное?! Глухая волна ярости вновь зашевелилась в его груди, он попытался вернуть спокойствие, обрести равновесие.

Карие, почти красные глаза Селесты открылись, и она с надеждой уставилась на него. Сухими до корки губами задала вопрос, и Ник склонился ниже, будто огромный камень пал на его плечи. Его ответ заставил ее содрогнуться от новой порции боли, и король навел на нее чары нориуса, погружая в глубокий, без сновидений сон.

Вновь склонившись, опять коснулся мокрого лба, а после выпрямился и сжал кулаки. В нем боролись два мощных чувства, и их борьба разрывала надвое. Злость и облегчение, какой невыносимый коктейль…

– Она свободна, мой друг, – раздался позади приторно-сладкий голос, следом послышались неторопливые шаги, а потом на плечо опустилась мягкая рука. И вновь прозвучал обманчиво-доброжелательный шепот: – Больше никто не стоит между вами. Она – твоя. Целиком и полностью. Как и должно было быть. Разве ты этому не рад?..

* * *

Возвращение во дворец прошло тихо и незаметно. Проснулись холод разума и трезвость мыслей. Никлос зачистил Нимфеум от следов пребывания сектантов, пожалев только, что никого не осталось в живых. С помощью нориуса и в облике дракона он перенес в больничное крыло пребывавших в бессознательном состоянии Богарта, Акроша и Селесту. А дома первым делом вызвал личного секретаря и лекарей к пострадавшим с наказом держать все в тайне.

Затем велел разыскать заместителей канцлера и маршала, найти Фредерика и направить к Селесте сестру. Все это также сопровождалось приказом держать рот на замке. Ник действовал максимально быстро, понимая, что время – его единственное преимущество перед врагами. Короля раздирали противоречия, в голове крутились соблазнительные, темные мысли. Он сопротивлялся им, хотя после стольких часов наедине с Ктуулом в нем появилось нечто новое. Свободное. И это было хуже всего.