Нисхождение короля

– Надеюсь, это не повлияет на наши с Агондарием договоренности. Мне необходимо с ним поговорить, – задумчиво протянул Никлос, а затем перешел к приказам и указаниям. Надо было так много подготовить к последнему дню. И дать Селесте отлежаться, свыкнуться с мыслью, что Артана больше нет, и ей незачем возвращаться в Сатуральскую долину. Ее дом – здесь. Рядом с ним.

А пока белокрылая отдыхала, король вернулся к своим обязанностям. И впервые праздничный день равноденствия прошел без проблем. Не было неожиданностей, сомнительных событий или еще чего-то такого, что могло выбить из седла. Ник даже нашел время поговорить с Се´довым и его шаманом, но ничего необычного в последнем не увидел. Тот только смотрел странно, но это легко можно было списать на его уединенный образ жизни.

Когда соревнования закончились, Никлос наградил очередных победителей, отметив, как старается показать себя парнишка Ниркес, успевший победить почти во всех испытаниях. Король не стал задерживаться на танцах, только открыл их, подарив первый танец Винелии Барбской, сумевшей, несмотря ни на что, организовать прекрасное Осеннее Равноденствие.

Такая маленькая и хрупкая, но с железным стержнем внутри, девушка умудрялась стоять на своем в мире мужчин. Принимать решения и отстаивать свою точку зрения. Она ни перед кем не гнулась, и Никлос жалел, что такая Железная Леди несчастлива в личной жизни. Он знал, что по какой-то причине на ее Равновесие жених из Коричневого дома разорвал помолвку в последний день. И с тех пор никто не сватался к ней, а девушка, видимо, не стала играть с судьбой и решила взять дело в свои руки. Теперь Винелия была богаче своих родителей, и ей не было нужды беспокоиться о будущем. Она построила его сама.

* * *

Король отпустил Калисту, заняв место у постели Селесты. Девушка урывками просыпалась днем, но была крайне измотана, так что сестрам толком не удалось поговорить. По словам доктора, с ней все было в порядке, она просто была эмоционально опустошена. Ей требовалось восстановиться, а лучше всего это происходит во время сна. Вот девушка и спит. И будет спать еще очень долго, поэтому Ник просто захотел немного побыть рядом.

Он задумчиво разглядывал спящую. Как нежны черты лица при тусклом свете прикроватного ночника. Как волнительно трогательна изломанная морщинка между бровей – признак ее тревоги. Как она сжимается в маленький клубок, пытаясь спрятаться от суровой реальности среди топленых молочных снов. В какой момент король признался сам себе, что больше не может сопротивляться своему желанию обладать белокрылой? Быть тем самым, кому она доверяет и за кем пойдет хоть на край света?

О, он предавал память друга, так глядя на нее. Но ведь теперь нет проклятого слияния, и сердце девушки свободно от оков. Селеста должна полюбить его так же, как Ник полюбил ее при первой встрече, в тот самый момент, когда она склонилась перед ним в день знакомства с невестами. Тогда он еще не понял, что произошло, но нориус уже знал правду. Он не собирался убивать Селесту, напротив, он хотел разбудить ариус и объединиться с ним. Если бы король знал об этом, то он бы спрятал ее от всего мира, и Артан ни за что не соединился бы с ней. Не было бы дурацкой свадьбы, этой проклятой связи, которая забрала ее от него.

«Но должен ли я стыдиться своего желания быть с нею? Ведь это предназначено нам! – размышлял Никлос. – Так говорил он…»

Селеста пошевелилась во сне, подтянув к подбородку край одеяла. Девушка что-то простонала и прикусила губу, продолжая ворочаться. Король удивленно смотрел на нее, не понимая, что ей снится. Почему дыхание такое прерывистое, почему окрасились щеки. Она ворочается, изгибаясь, и одеяло сползает вниз, обнажая легкое ночное платье, под которым скрываются волнующие очертания груди. Верхняя атласная веревочка распущена, видна ложбинка, в которой лежит кулон Клэрии. Селеста запрокидывает голову, издавая легкий стон, а Нику становится жарко.

Он встает, неотрывно наблюдая за движениями спящей. Как она сжимает ткань простынки, до белизны прикусывая нижнюю губу, как одеяло сползает ниже, а слишком свободное платье совсем расходится, приоткрывая верхний край груди. Топорщатся соски, дыхание учащается, как и у Никлоса, едва удерживающегося, чтобы не наброситься на пребывающую в томительном сне Селесту.

Такой он не видел ее никогда. Такой сладкой, горячей и доступной. Девушка открывалась перед ним, оставаясь полностью во власти опасного сновидения. И король не удержался. Он опустился к ней и коснулся розовой щеки, спустился до подбородка, ощущая легкую влагу от сильного жара. Его рука провела линию от шейки, под которой так быстро билась жилка, до талии, а после поднялась чуть выше, и он сжал горошинку груди. С губ Селесты сорвался сладостный стон, поглощенный его отчаянным поцелуем. Ник тянулся к ней, желая большего.