Нисхождение короля

– Сэл, все, о чем просил – помолчать один день! – со злой укоризной заявил он, а я вздернула с вызовом бровь и задрала подбородок. Маля – моя подруга, я ни за что не стану ей лгать. Ник понял это по моим глазам и устало выдохнул скопившееся напряжение, а после принес ей соболезнования.

Девушка, осознав правдивость моих слов, реальность случившегося, задрожала как осиновый листочек. Вокруг нее взмыли разноцветные светящиеся шарики и полопались черными кляксами. Она заплакала. Я осторожно притянула ее к себе, чтобы Амалия могла спрятать злые слезы, а король скрипнул зубами, сжимая кулаки. Томара он считал своим другом. Я видела, что ему тяжело принять смерть мага.

Но не потерю Артана…

Маля запричитала.

– Папка… сволочь такая, я же любила тебя, какого морвиуса саблезубого ты вздумал помереть в расцвете лет, да еще так гадко?! – глотая окончания слов и шмыгая носом, говорила она, а потом отстранилась, внимательно посмотрела мне в глаза, прозрела и воскликнула вполголоса. – И Арта тоже нет… О, святая Клэрия, как ты справляешься с этим? Папа долго изучал слияние, он говорил, что эта сила мощнее связи ариуса и нориуса… да что же это за проклятье такое…

Я высвобождаюсь из вмиг отяжелевших объятий. Ник тянется ко мне, чтобы поддержать, но я уворачиваюсь, качая головой. Соберись, говорю я себе мысленно, не давай воли слезам, тебе еще в зал выходить, людей радовать своим видом!

– Амалия, как закончится Равноденствие, поедешь со мной в Сатуральскую долину? Все равно нам здесь делать нечего, а тебе, как и мне, нужна дружеская поддержка.

Король будто споткнулся. Насупился из-за моих слов, и это убедило девушку тотчас согласиться. Она догадалась, кто держал ее в неведении. И затаила обиду. Рыжие кудряшки взметнулись вверх, неунывающая особа заулыбалась, пряча поглубже боль, и устроила нам золотистое возвращение в зал. Снова грянула музыка, и мы ворвались в центр зала, кружась в первом танце. В глазах ведьмочки – печаль и грусть, мои – переполнены тоской, а королевские – темны и красны, в них отражается нориус.

* * *

Когда остановилась музыка, я тотчас высвободилась, хотя Никлос притягивал ближе, нарушая рамки дозволенного. Держа руку на талии, мягко сжимая пальцами мои пальцы, сокращая дистанцию до минимума, позволяя себе то, из-за чего иных ждали бы пересуды и осуждение. Но он – король, а я – его подопечная. Не единожды за вечер слышала разговоры вполголоса о пропаже Артана, о странной экспедиции, об отсутствии Богарта и непривычно смурном и обеспокоенном Акроше. Слухи ходили разные. Самые фантастические и нелепые, и то и дело звучало противное: «Очаровательная пара! Какой горячий танец! Такая страсть! Такая нежность! Настоящая любовь!» Все будто позабыли, что я замужем.

Тяжелая, как махровое одеяло, злоба накрыла с головой.

Пришлось бежать и прятаться, опять уворачиваясь от липкости высшего света. О, святая Клэрия, ведь я и правда раньше видела все иначе! Мне казалось, аристократия – это возвышенные, холодные, чопорные ледышки, живущие по писаным правилам и ходящие по линейке. Нет, на самом деле это кипящий котел завистников и любопытствующих, мечтающих с ногами залезть в чужую личную жизнь. И осуждать, осуждать, осуждать…

Я умудрилась ни в кого не врезаться по пути к фуршетной зоне, отделенной длинными, тяжелыми шторами, гасящими звуки оркестра. Мне повезло, Никлоса отвлекла Анка, вовремя утащившая его в очередной танцевальный круг. Она играла роль развязной красотки, которой все по плечу, но было видно – и ее в помоях искупали.

Ненавижу это место.

А может, это просто я такая? Озлобленная и уставшая, мечтающая только о покое и о возвращении домой? Ведь на самом деле люди не такие. Здесь полно настоящих, живых лиц, искренне получающих удовольствие от танцев, музыки и представлений. Они упиваются праздником и щедро делятся наслаждением с остальными. Только мне все видится в черном цвете.

Подхватив с подноса официанта бокал шипучки, подыскала свободный диванчик в одной из скрытых ниш и уединилась, надеясь, что никто не нарушит мой покой. Где-то через полчаса предстоит устроить эффектный танец ариуса. Винелия успела поделиться парочкой идей, как лучше организовать представление перед финальной речью белой драконицы. Красивые слова девушка сама написала и перед началом бала передала мне, чтобы я как-то умудрилась выучить речь до выступления. Разумеется, она сказала, что я могу говорить что захочу, но было ясно, что от текста лучше не отступать. Любое неточное слово может быть неправильно интерпретировано, а я уже несколько раз совершала ошибки, за которые приходилось расплачиваться другим.

Развернув бумагу, я зачитала негромко: «Я рада приветствовать собравшихся и хочу…»

Мое одиночество прервал неожиданный гость. Шаман Се´дова нашел меня и, не будучи обремененным правилами приличия, вздумал приземлиться рядышком, одаривая широченной улыбкой и жизнерадостным настроением. Улыбка увяла, наткнувшись на мой отсутствующий взгляд. Перед ним я не собиралась играть радушную хозяйку.