Нисхождение короля

Но рядом с королем нельзя было думать ни о ком, кроме него. Он сильно сжал мою талию, почти вдавливая меня в свою грудь, требовательно беря за подбородок, чтобы во время танца смотрела лишь на него.

Наверное, что-то такое мелькнуло в моих глазах, так как Никлос очнулся, а огонь утих, сменившись тусклыми углями костра. Он мягко поставил меня на землю и сразу, как только музыка прекратилась, отпустил. А я сбежала из зала, спиной чувствуя его грустный и тяжелый взгляд.

На выходе заметила Кукулейко, стоявшего рядом с Се´довым, который что-то с жаром втолковывал Фредерику. Шаман качал головой: «От себя не убежишь, Селеста Каргат». Но в том-то и дело, что я не была уверена в правдивости его слов. Одно знала точно: рядом с королем я больше не чувствую себя в безопасности.

Спустившись по лестнице, миновала вытянутую анфиладу и уединилась в дальней дамской комнате. Как и рассчитывала, здесь никого не было, так что я смогла спокойно заняться собой, освежиться, чуть ослабить шнуровку платья. Каюсь, я использовала ариус, чтобы это сделать, но невозможно же – в нем нельзя было дышать! А мне нужна была передышка.

За окном усиливался ветер, но буря еще не вступила в полную силу – это случится ближе к полуночи. А пока только слабый дождь устремился по стеклам вниз, легким стуком успокаивая нервы.

От злости на саму себя прикусила губу, ощутив ком в горле. «О, Клэрия, почему я такая глупая!» – и в порыве чувств ударила ладонями по вискам. Слегка, просто чтобы немного зазвенело, отвлекая от слез.

Я все время плачу, мне постоянно страшно, больно и грустно, и я не могу справиться с этим. Кажется, что земля уходит из-под ног, и я без понятия, что там под ней находится. Кратер? Жерло вулкана? Чернильная пасть? В какую яму провалюсь завтра?

Я – как порхающая бабочка, не способная реально повлиять на свою жизнь. Мною только и делают, что пользуются да помыкают. За меня принимают решения. Захотели сектанты принести в жертву – легко, даже ловушку устраивать особо не пришлось, а ведь про меня говорили: «В ней великий ариус, высшая сила»… Я не смогла защититься от обычных ряженых людей! Что уж говорить о короле…

Прижав руки к краям раковины, я подняла голову и уставилась в отражение. Бледная немочь. Все время приказываешь себе стать сильной, а когда доходит до дела – сразу в кусты. Слезы, обмороки, нервное напряжение, постельный режим…

Противный внутренний голосок подсказывает, что так и должно быть. Я же благородная кэрра, я не обязана быть сильной. Сильным должен быть муж… Но моя мама! Она почти десять лет занималась и замком, и долиной, и тремя детьми. И справилась! В одиночку. Не сдавшись противному дядьке, выстояла. А почему я так не могу? Почему не могу быть такой же, как она?

Я должна защищать себя. С ариусом и без. Должна научиться делать это. Без Арта… у меня просто не осталось иного выхода.

За окном послышались голоса. Сначала тихо, потом громче. Повинуясь какому-то импульсу, я выключила в туалете свет и подошла к окну, встав сбоку. Чуть отодвинув занавеску, выглянула украдкой и увидела две тени. Пришлось изрядно напрячь слух, чтобы услышать:

– Нели, да подожди же! Почему ты все время убегаешь от меня? Я же просто хочу поговорить! – в голосе Акроша отчаяние мешалось с его привычным раздражением. На моих глазах он догнал Винелию и схватил за плечо, останавливая, а она с ходу зарядила ему пощечину и воскликнула:

– Мне ничего от Адегельских не надо! Оставь меня в покое! – и вырвалась, убегая, скрываясь в дымке дождя. Маршал остался стоять, прижав ладонь к обожженной щеке. Он вдруг поднял голову к окну женского туалета, но я вовремя скрылась, так что не думаю, что он заметил. Интересно, что это было?

Когда вновь выглянула, там уже никого не было. И тут в комнате внезапно стало светло, а я зажмурилась. Открыв глаза из-за шума воды, увидела Анку Асколь, невозмутимо моющую руки. В ответ на мой незаданный вопрос она пожала плечами. Стряхнув влагу с ладоней, обтерла их полотенцем, заодно пройдясь по вырезу платья и по шее, смывая золотую пыль, при этом не сводя с меня глаз. Трудно сказать, что было в них. Точно не зависть и не злоба. Скорее печаль.

– Соболезную твоей утрате, – мягко проговорила она, закончив умываться. – Ник сказал, что Арт действительно умер, и ты теперь вдова.

Я кивнула, опускаясь на один из пуфиков у стены. Идти в зал не хотелось. Видимо, Анку посетили схожие мысли, так как она присела напротив, аккуратно разложив пышные юбки платья по всей поверхности софы. А потом выудила из миниатюрного ридикюля необычную сигару – тоненькую, с золотистыми полосками. И от пальцев прикурила, распространяя по комнате сладковатый аромат ванили. Девушка и мне предложила, но я отказалась. Несколько минут мы просидели в тишине, молча разглядывая друг друга.