Нисхождение короля

– Значит, теперь ты свободна для него. Получается, я нагрела для тебя место, – с горечью в голосе заявила она, стряхивая пепел на белый мраморный пол. – Ведь так и должно было быть. Белая и черный. Идеальная пара. Возрожденная легенда. Знаешь, меня сегодня ударили в живот и трижды отдавили ноги в танце. Видимо, так выразили свое отвращение к утратившей влияние любовнице короля. Еще две недели назад каждый боялся как-то не так взглянуть на меня, а теперь открыто насмехаются и издеваются. Падшая девица. Как только он официально объявит тебя своей невестой, меня тотчас вышвырнут из дворца. И даже если получу свой дом, то буду одна куковать в нем. Без мужа и детей. Потому что никто не женится на павшей. Я уже – пария. И все из-за того, что посмела полюбить короля, будучи девицей. Глупая-глупая я.

– Анка, мир на столице не замкнулся. Я видела, как Се´дов на тебя смотрит. Я слышала, что о тебе говорил шаман Кукулейко. Ты можешь уехать отсюда. Увидеть иные королевства и земли. Быть свободной! Неужели не понимаешь, что скоро освободишься от всех условий и правил? Никлос не бросит тебя – назначит пансион, подарит дом и земли, позаботится, чтобы ты не бедствовала. Он же благородный. А ты обретешь полный контроль над своей жизнью. Мало кто из девиц удостоится такой чести, – теперь мой голос был переполнен горечью и завистью.

Она нервно сглотнула, в глазах мелькнула искра понимания. Девушка встала, затушила сигару, а вместе с ней – и верхний свет. Вернувшись обратно на софу, зажгла пальцами огонь. Я никогда не видела, чтобы кто-то мог так легко обращаться с пламенем. В ее руках он был игрушечным.

– Да, я многое узнала о себе. Мне рассказали, кто я такая. Так что ты права. Но… я не хочу! Слышишь, не хочу! Я его хочу, только его! – взорвалась она, и огонь вспыхнул, разлетаясь во все стороны. Меня он не коснулся из-за ариуса – тот встал стеной, попутно защитив и белоснежные занавески на окнах. А вот два пуфика пострадали, и на зеркалах появился легкий налет копоти.

Красное платье Анки оказалось безнадежно испорченным, но ей было все равно. Все ее внимание поглощал вновь ставший маленьким огонек между пальцев. Она играла с ним, как дети играют со щенком. Ласкала, роняя крупные, шипящие слезы.

– Я люблю его больше жизни. И я нужна ему. Понимаешь? Во мне есть огонь, который гасит его страсти. Я возвращаю его из той тьмы, куда он падает. Он питается моими страстями, и нам обоим становится легче. В тебе этого нет. Ты такая невинная. Беззащитная, как птичка. Он сожрет пичугу, ведь тебе нечего ему дать… – и Анка тихо засмеялась, гася пламя ладонями. Они остались подсвеченными красным, и этот отблеск некрасиво исказил женское лицо. – Правда, грустно получилось? Я люблю Ника, а он любит тебя. А ты любишь Арта. Мертвеца. В итоге никто не будет счастливым, – и она окончательно загасила огонь, прислоняясь к стене.

– Завтра объявят о смерти Артана, и я уеду из столицы. Меня не будет минимум год…

Она расхохоталась, но резко оборвала смех, подавившись им.

– Сэл, ну не будь такой дурой. Хочешь уехать домой? Ха! Да он тебя из-под земли достанет, когда захочется. Ну… знаешь, как это бывает у мужчин. Пока ты была далеко и глубоко замужем, а я близко, он держался. Тяжко было. Я постоянно придумывала, как утолить этот голод. Но мы справлялись. Вместе. А теперь все рухнуло, и ты говоришь глупости, как девчонка, которая никогда не спала с мужиком. Он думает только о тебе. Твое имя шепчет во сне. А когда он во мне, мыслями обращается к тебе. Только ты ему нужна. Так что, милая Селеста, хватит дурить. Ты останешься здесь, потому что этого желает Его Величество Черный дракон.

Набрав в грудь воздуха, Анка продышалась, успокаиваясь. А затем вновь поднялась, отряхивая от сажи скукожившееся платье, и подошла ко мне. Наклонилась вперед, будто читая что-то в моих глазах, и печально улыбнулась.

– Я должна ненавидеть тебя за то, что он выбрал тебя. Но не могу. Я знаю, через что тебе предстоит пройти, и это не дает ненависти прорасти в моем сердце. Крепись, Селеста Каргат. Тебе потребуется все твое мужество, чтобы справиться с грядущими испытаниями.

– Ничего не может быть хуже того, через что я уже прошла, – отвечаю ей, закрыв глаза. – И до сих пор прохожу. Сердцем все еще ищу его. Все пытаюсь отыскать слиянием его среди живых. Эта мука словно не имеет конца. Что может быть хуже могильного холода, в котором рыщут нити нашей любви?

Открыв глаза, я поняла, что осталась одна. Анка ушла. Вероятно, она сменит платье и вернется обратно – танцевать и веселиться всем назло. Быть красной драконицей, роскошной, дикой и необузданной красавицей, которой завидуют и оттого ненавидят. Надеюсь, ее судьба сложится лучше, чем моя.