Нить

Это был намек, что я не собираюсь ковыряться в чужом грязном белье. Но, Мортинсы явно были настроены «открыть мне глаза» на прошлое шерифа. Пришлось отложить ложку и прикинуться заинтересованной. Я не любитель сплетен. Мужчины- сплетники, на мой взгляд, зрелище совершенно отвратительное.

— Говорят, по его вине погибло два отряда человеческих солдат, — как бы между прочим сообщил мне Эрик, — он повел в атаку новобранцев. Не дождался подмоги товарищей — магов. Решил легко заработать славу. А получил выгорание, разжалование. Его-то и списали сюда только из уважения к былым заслугам.

Честно. Я была шокирована. Нет. Не услышанной информацией. Я не имею привычки верить всему, что люди болтают. Я не держала в руках бумаг с военными отчетами. Не видела своими глазами Нордвуда в те дни.

Меня поразило, как легко эти двое обливают Нордвуда грязью. Шериф уже десяток лет живет в этих краях, заслужил уважение жителей Лингро. Не может быть, чтобы такой человек был в прошлом негодяем. Натуру не спрятать. Она рано или поздно проявится подлостью или иной гнилью. Гай тоже на людях изображал примерного мужа. Но, многие знали ему цену.

— Думаю, судить прошлое, дело не благодарное, — пробормотала я куда-то в пирог, — а война вообще место, где гибнет все. Даже истина. Порой, то, что кажется подлостью или глупостью — единственный путь спасти ситуацию.

— Вы защищаете военных преступников? — удивился Мортинс- старший.

— Я предпочитаю не судить о том, о чем знаю из слухов, — улыбнулась я в ответ, — не думаю, что будь шериф преступником. Его бы оставили на свободе.

И не может мужчина, который робеет смотреть в глаза даме, быть самодовольной тварью, ломающей чужие жизни. Он груб, порой несдержан… Но, я научилась видеть тех, кто способен причинить боль другому. Это читается во взгляде, манерах… улыбке. Гай был безупречен. Идеален до дрожи в коленках.

Чаще всего стремятся быть идеальными те, кому есть, что скрывать от посторонних. Быть собой удел сильных и смелых. Им претит носить маски. Таким я и видела Нордвуда эти дни. Человека, безусловно, сложного, но явно порядочного. И, судя по слухам, оклеветанного. Откуда взялась эта уверенность? И эта злость на Мортинсов? Но мне захотелось сбежать из этого дома, пропахшего розами. И отмыться.

— Уже темнеет, — шепнула я, глядя в окно, — вы отвезете меня домой, мистер Мортинс?

Он только, молча, кивнул. Засуетилась прислуга. Мы вышли в прохладный сумрак, наполненный шелестами и шорохами. Блеском снега и лунными бликами на низких крышах домов. Пахло сыростью, мхами, намокшей корой. Не хотелось болтать. Бессмысленная трескотня Мортинса раздражала. В голове были мысли о Лиззи. О ее словах… О Нордвуде, с которым я обещала «поговорить».

— Было очень приятно, что вы согласились приехать, доктор, — услышала я голос Эрика.

Даже вздрогнула от неожиданности. Как мы доехали я не заметила. Всю дорогу только кивала словам попутчика и автоматически вставляла дежурные фразы. Я отточила этот навык еще с Гаем. Когда умела обдумывать свои дела, и казаться поглощенной делами мужа. Я даже руку не одернула, когда Эрик решил ее поцеловать. Хотелось скорее отделаться от него и уйти.

— Спасибо, чаепитие было очень увлекательным, — прошептала я.

Он еще что-то спросил, а я уже торопилась к двери, соглашалась и обещала его принять. Этот человек был мне неприятен. И чем больше я думала об этом, тем яснее понимала, что причиной моей неприязни были его слова о Нордвуде.

* * *

* * *

— Кого ты убил и где его искать? — расхохотался Хаас, входя в участок, — давай, говори, пока я лопату далеко не спрятал.

Лиам окатил друга злющим взглядом, но ничего не сказал. Хааса эти взгляды давно не пугали, а шерифу совершенно не хотелось говорить. Даже с лучшим другом. Только Хаас не унимался.

— Я так понимаю, что похоронил ты его с почестями, и цветами присыпал?

В нага полетела папка с бумагами и злое предупреждение:

— Заткнись.

Хаас только пожал плечами и принялся за работу. Этой самой работы в участке городка Лингро было столько, что ее успели всю без остатка переделать еще в те годы, когда и Хаас и шериф Нордвуд не находились в планах их родителей. Так как те тоже были детьми. Наг просто застыл посреди комнаты, в тяжких раздумьях.

— Это ты что там такое читаешь, что так озверел? — подползая к другу, шепнул Хаас.

— Сводки, — буркнул Лиам и перевернул страничку.

— Какие сводки? — чуть ли не кольцом обвивался вокруг шерифа Хаас.

— Старые, — прорычал Лиам, — Хаас! У нас два скелета в больнице! Соберись, нужно понять кто они!

Далее из, на редкость болтливого, шерифа полезла вереница крепких мужских ругательств, которые он подкрепил ударом кулака по столу. Потом вскочил на ноги.

— Ну ясно, что ты из-за скелетов такой весь неласковый, — развел руками наг, — чего ж тут не понятного. Трупы они же такие раздражающие. Скажи?