Нить Гильгамеша

– Слушай, ну, на «Линеле» триста сердцевин на складе из тех, что маркированы Чайкой как ворованные. Мои ребята сверились по серийным номерам, подтверждают с места. Шестнадцать установок на орбите Тераканды, каждая усилена для пролонгации действия, плюс заминированные спутники на орбите для запуска химической реакции. Итого тысяча девятьсот сердцевин. Еще двести где-то потерялись…

– А Чайка мог обсчитаться и приписать Филину лишнее, – спросил Теон.

Нирих переспросил:

– Кто, Чайка?.. Ошибся? Не верю. Ищи двести сердечников, пока они не бахнули…

Грета, стоявшая рядом с ним, осела, схватила его за рукав. Прикрыв рот рукой, позвала:

– Тиль…

Теон успел подхватить ее, усадил на стул.

– Духова позовите! – рявкнул. Присев на колени перед женщиной, заглянул в глаза: – Грета, все нормально. Мы найдем твои сердцевины… Не стоит из-за них так переживать, правда…

Грета качнула головой, вцепилась ему в запястье:

– Тиль… Послушай меня. – Церианец кивнул. – Надо проверить «Тольду», взрывчатка здесь.

– С чего ты взяла?

За его спиной появился Духов. Грета подняла руку, одновременно отмахнувшись от его попытки замерить у нее пульс и призывая к молчанию, сглотнула. Во рту пересохло. Заговорила быстро-быстро, надеясь, что время на рассказ у нее еще есть:

– Помнишь, я тебе говорила, что не разрешала Семаль ехать сюда, что она подделала мою подпись. Так вот, она не могла. Она не умеет. Ей тринадцать, и она мечтает быть не хакером или кодером, она мечтает быть следователем. Значит, кто-то воспользовался ею. Кто-то сделал так, чтобы ее корявую попытку система безопасности «Тольды» приняла. Инвар – взломщик, и он хочет личной мести тебе, ты это сам теперь знаешь.

Теон мотнул головой:

– Ничего не понимаю. При чем здесь личная месть Инвара и твоя дочь?

– Потому что она и твоя дочь, Тиль. Если Филину удалось взломать систему безопасности «Фола», к нему могла попасть и моя медицинская карта.

Духов кивнул:

– Это правда, Семаль твоя дочь.

Теон ошарашенно посмотрел сперва на Грету, потом на Духова:

– И ты молчал? И я узнаю об этом только сейчас?

Начмед поднял вверх руки:

– На меня не смотри, это ваши разборки, кто кому что сказал и почему перестал доверять. Я за зрелые отношения… И она меня заставила молчать.

Теон встал.

– Семаль – моя дочь. И Инвар организовал, чтобы в момент теракта она оказалась на «Тольде», вместе с тобой.

– Что касается меня, это случайность, я не должна была лететь, – Грета подняла взгляд на церианца. – Я хотела тебе рассказать…

Теон остановил ее, поднял вверх указательный палец:

– И ты мне все расскажешь. А сейчас нужно найти Семаль. И обыскать «Тольду».

Духов резонно отозвался:

– Двести сердцевин – это не иголка в стоге сена, – встретившись со взглядом Теона, поджал губы. Пробормотал: – Я говорю, найти не сложно, если знаешь, что искать.

* * *

Тревога копошилась в груди, теребила когтистой лапкой под сердцем. Влад отгонял ее от себя вместе с ощущением дурноты, давившее на грудь из-за перегрузки, мчался на предельной скорости. Но все равно злился, что абордажный катер, выделенный ему Нирихом, двигался слишком медленно. Пошел на риск и запросил связь с Ноэль, но та не ответила. Время показывало 14–55. С минуты на минуту Филин прибудет на «Унцию», если еще не прибыл, активирует параллельный искин, выяснит, что тот не отзывается и перегрелся. Станет проверять, искать причину. И выяснит, что в нем покопался. Станет искать его, Влада, потому что Марс Суроль член банды и не вызовет подозрения. А Влада Чайки на корабле не будет.

Сколько времени нужно команде, чтобы догадаться в причастности Ноэль, – вопрос риторический.

Он должен был вернуться ранее, чтобы задержать Филина раньше, чем подставится Ноэль.

Но чем ближе он приближался к координатам «Унции», тем отчетливее видел – к корпусу фрегата не было пристыковано ни одно постороннего корабля или даже катера. Филин не прибывал на «Унцию». Он все это время был на ней.

– Черт… – Тихо выругался Влад.

Не снижая скорости, он открыл программу допуска на «Унцию», нашел маркированный вход, лазейку, оставленную им еще при первом знакомстве с фрегатом.

Ловко активировал ее и пробрался в систему. Ввел код разрешения стыковки. Система сама задавала ему курс, сама корректировала его. Подкрасила зеленым удобный для стыковки ближайший шлюз.

Влад дождался разрешения и открытия шлюза, чтобы ворваться на борт «Унции».

Привычная, уже знакомая до мелочей зона стыковки, ряды серых шкафов с рабочими скафандрами, стойка оператора погрузочно-разгрузочных работ, синий пульт ручного управления гермопереборкой и шлюзами. Не укладывались в обычную обстановку разбросанные мотки лианинового кабеля и пятна биотермальной смазки. Где-то, совсем рядом от стыковочного шлюза, кто-то довольно небрежно и шумно работал: Влад услышал стук, грохот перевернувшегося ящика с инструментами. Тихую, но внятную ругань на клириканском.