Нить наяды

— Я с вами похожу, а потом уеду. Сколько времени понадобится для анализа?

— Думаю, немало. Магазин и подъезд — это ж Клондайк. Там, кроме архангела Гавриила, все отметились. Но спецы у нас неплохие и с техникой все в порядке. Будем стараться, одним словом.

Кира благодарно улыбнулась, и капитан сразу смутился.

«Черт! И почему такие красивые бабы только по столицам работают? К нам бы ее, сразу показатели раскрываемости до небес подскочили! Сам первый в пекло полез бы!»

Кира между тем думала, где лучше начать.

— Давай ребят в магазин, а мы с тобой в подъезде начнем. Попробуем понять, до чего она могла дотрагиваться.

— А если там все затерто? Смазано давно?

— Рискнем. Я буду за манекен. Рост у меня примерно такой же.

Капитан оценил ее решительный вид и вдобавок подумал еще: «Если б знал, с утра бы побрился. А то, как дикобраз!»

Уехала Кира только в час дня. Сделано было немало, но гарантий все равно никаких. Возможно, ее идея насчет магазина и подъезда — жест отчаяния и ничего кроме.

Она уж было загрустила, следя за бегущими вдоль шоссе почти осенними пейзажами и сожалея о том, что этот август просто выпал из ее жизни, но тут увидела, как на обычный, не специальный телефон пришло сообщение.

Она даже не успела открыть и понять, от кого, как на виске затрепетала жилка, предвестница хороших новостей.

Так и случилось. Сообщение было от Нодарыча и содержало всего два слова: сто процентов. Именно так, словами.

Кира чуть не вскрикнула в голос.

Вот вы и попались, господин Кружилин!

Теперь повезло бы с Опочкой. Ты уж постарайся, капитан.

Радости ей хватило почти до самого Питера. То, что она не спала ночь, никак не отражалось на самочувствии, поэтому Кира подумала: тревога насчет беременности, возможно, ложная.

Это было бы кстати.

У въезда в город она остановилась перекусить. На радостях, так сказать. Купив большой стакан кофе и гамбургер с курицей, она устроилась на сиденье автомобиля, открыв дверь.

Лучше бы и не начинала. Ее вырвало сразу после первого куска вкусного американского бутерброда. Она успела только перегнуться через порог машины.

Есть дальше не было смысла, да и аппетит пропал. Кира выпила бутылочку воды и решила, что глупо продолжать тешиться иллюзиями, будто никакой беременности не существует.

Когда все закончится, она расскажет Андрею. А там будь что будет.

На этой здравой мысли ее раздумья прервал звонок отца.

— Слушай сюда, дочка. Только что из Москвы сообщили: Александра Сванидзе выдвинулась в Питер.

— На встречу с сыном?

— Тут вариантов несколько, и ни один мне не нравится. В любом случае мне смываться отсюда рано. Надо следить за Константином. Что-то он сегодня слишком возбужден.

— У меня тоже события разворачиваются.

— Держи ухо востро, дочь. Если что, помни, о чем я тебе говорил.

Она хотела уточнить, что именно он имел в виду, но отец уже отключился.

Несмотря на то что ее распирало от желания сразу взяться за дело, в Комитет она не поехала. Надо было сменить провонявшую одежду и вымыться. Запас был только дома. Придется ехать на Ваську.

К начальству она должна явиться свежей и, как сказал однажды образованный Борисоглебский, «преисполненной сил».

Кира хохотнула и наддала газу.

Если все пойдет хорошо, нынче же ночью Кружилина задержат. И сделать это лучше до того, как он встретится с Александрой.

А еще лучше, если бы ребята из Опочки обнаружили ее отпечатки. Тогда можно взять сразу двоих из этой замечательной семейки.

Она въехала во двор, удачно припарковалась и, выскочив из машины, резво побежала к подъезду.

Не добежала каких-нибудь десять метров.

Наверное, будь на улице светлее или стрелок чуть искусней, этот рывок был бы последним в ее жизни.

Хлопок выстрела она не услышала, почувствовала только грубый толчок в спину, который заставил ее полететь вперед всем телом и свалиться у самой ступеньки. Вторая пуля угодила именно туда. Металлическая ступенька дрогнула, но устояла.

Кира дернулась, пытаясь встать, и потеряла сознание.

Очнулась она от ощущения, будто отлежала себе все бока на каком-то очень жестком диване. Пошевелилась, и тут же пришла в себя от резкой боли в плече. Охнув, она попыталась сесть. Получилось с третьего раза, и ее тут же затрясло. То ли от холода, то ли от раны.

Сцепив зубы, Кира доползла до двери в подъезд и успела удивиться, что из него никто не выходит.

«Ночь, что ли», — подумала она и поползла дальше. В дверь пролезла с превеликим трудом, но дальше дело пошло веселей.

Хватаясь за перила и тяжело дыша, она-таки добралась до квартиры, с четвертой попытки открыла дверь и, ввалившись внутрь, упала на коврик.

Хорошо бы сейчас выпасть в осадок и прийти в себя минуток эдак через триста.

Отдышавшись, она доползла до дивана в прихожей и, прислонившись к его кожаному боку, кое-как села.

— Итак, что мы имеем? — произнесла она вслух и удивилась, как жалобно звучит ее голос.