Нить наяды

— Кира Ахматовна, что-то у меня под ложечкой свербит с некоторых пор. Все думаю: не слишком ли мы глубоко залезли? Может, пора… как его… легализовать расследование?

— Меня, если честно, тот же вопрос мучает, — призналась Кира. — Но давай подождем еще немного. К начальству лучше приходить с результатами, а у нас одни версии.

— Меня вчера Шарафутдинов в коридоре остановил.

— И что?

— Да ничего. Так, ерунду какую-то спросил. Но смотрел как-то странно. С чего вдруг?

— Думаю, по мою душу.

Краснов нагнулся и заглянул ей в глаза.

— Кира Ахматовна, будьте осторожнее, ладно?

— Ты тоже.

Макс хотел сказать что-то еще, но у нее зазвонил мобильник, и он торопливо вышел.

— Бабуль, привет! Ты чего? Маме стало хуже? — испуганно начала Кира.

— С мамой все хорошо. Идет на поправку. А вот с тобой что-то не так.

— С чего ты взяла?

— Да хрен его знает! Просто уверена и все!

— Это у тебя из-за мамы тревожность обострилась. У меня все в порядке, не волнуйся.

Она еще минут десять усыпляла бабушкину тревогу, удивляясь, как Гордея Яковлевна за сотни километров смогла почувствовать внучкино смятение и растерянность.

Вот что значит родная душа!

Наконец Гордея Яковлевна дала себя уговорить, и Кира открыла фотографии, присланные Красновым.

Олег Сергеевич Кружилин был хорош, как никогда. Вальяжный, ухоженный, сексапильный, но при этом до невозможности славный и простой, как сама правда. И не подумаешь, что у него в душе могли зародиться иные мысли, кроме правильных. Но при этом в глазах лукавинка, а в позе намек на некое свободомыслие, даже скрытое бунтарство. Недаром его так любят фотографировать, особенно молодые журналистки. Хорош с любого ракурса.

Кира уже соскучилась разглядывать его знаменитую физиономию, как вдруг на одном из снимков, сделанных в самом конце мероприятия, рядом с Кружилиным увидела человека, лицо которого показалось ей смутно знакомым.

Кира сразу напряглась. Где и при каких обстоятельствах она могла его видеть?

И тут же запоздавшая память открыла перед ней дверь в кабинет полковника и показала сидящего за столом мужика, разливающего по стаканам водку. Или нет. Наливающего водку себе. Так вернее.

Ба! Да это знакомый Шарафутдинова! Кто таков?

Кира набрала номер Соловьева.

— Артем, ты как?

— Да все так же пока, — удивился болеющий, услышав голос начальницы, звонившей с неизвестного номера, — вы же велели сегодня лечиться изо всех сил.

— У тебя на компьютере вроде программа распознавания лиц установлена. Скажи пароль, чтобы я вошла.

— Давайте лучше я сам приеду.

— С ума сошел! — возмутилась Кира.

— Тогда пришлите фото, я дома посмотрю.

— Так у тебя на домашнем?

— И на домашнем тоже. Иногда развлекаюсь.

— Ладно, — согласилась она, отметив, что давать пароль от своего компьютера Соловьев не хочет.

Что там у него такого секретного, интересно.

Она отправила Соловьеву фото мужика, а сама не удержалась и села за его стол. Совать нос в чужие дела не в ее правилах, но, во-первых, комп рабочий, а во-вторых, если Соловьев работает против нее, лучше об этом знать.

Немного помучившись, она подобрала пароль — простенький, кстати — и стала бегло просматривать файлы. Ничего подозрительного не увидела, пока не наткнулась на папку с фотографиями.

— Мама дорогая! — не удержалась она от восклицания.

Фотографий было штук сто, и на всех она, Кира.

И когда успел наделать столько?

— Ах ты мерзавец! — не найдя другого определения, процедила она и хотела было удалить всю папку, но передумала.

Тогда парень перестанет ей доверять. Навсегда. Эти неженки из бывших, они такие. Обмана не прощают.

Она выключила компьютер и ушла в свой кабинет.

Борисоглебский тоже из таких. Если она скроет от него беременность…

Внезапно у нее так задрожали руки, что номер Андрея она набрала с трудом.

Телефон снова ответил молчанием, и Кира вдруг подумала, что этот номер он не знает, поэтому не отвечает, а названивает на другой, лежащий в данный момент в ячейке камеры хранения.

Она отметилась у дежурного и поехала на Московский. Собственно, телефон можно было не оставлять. Она же на месте. Никуда без разрешения начальства не едет. Шифроваться на случай, если ее телефон отслеживается, нужды нет. По крайней мере, пока.

Звонок Соловьева раздался, когда она пыталась припарковаться.

— Товарищ майор, я нашел того человека, — отрапортовал Денис. — Румянцев Станислав Владимирович.

— Кто таков? — крутя рулем и оглядываясь, спросила Кира.

— Начальник департамента ФСБ.

— Города? — уточнила Кира и выдохнула, примостившись наконец между двумя «Газелями».

— России, товарищ майор.

Вот славно! Наш полкаш водит дружбу с настолько высокими чинами? Это ново и не похоже на Шарафутдинова. Сам-то он в бытность работы в конторе на побегушках был.

А если господин Румянцев вовсе не дружить приезжал? У него было для полковника задание, и теперь даже можно предположить, какое именно.