Нить времен

– Гийом Аннюйе вступил в нее в шестидесятом году. Его привел туда Пьер Труайен, после того как их познакомил один из общих товарищей, военнослужащий, позже откомандированный в Гвинею. «Цивилизованный социализм» был образован после Второй мировой войны в результате откола одной из французских групп от IV Интернационала. Дело в том, что основатели этой группы были в свое время чрезвычайно сильно впечатлены книгой итальянского троцкиста Бруно Рицци «Бюрократический коллективизм». Эта книга повлияла на многих последователей и выходцев из троцкизма, включая американских неоконсерваторов. В ней автор выдвинул теорию о том, что изменения в динамике концентрации мирового капитала, о которых начал говорить в шестнадцатом году Ленин[12], привели к решительному усилению роли чиновников и администраторов, которые в итоге стали превалировать над собственниками и капиталистами в качестве основных фигур процесса управления нормами прибыли. Рицци утверждал, что партийная бюрократия в Советском Союзе превратилась, по существу, в новый класс, эксплуатирующий пролетарские массы. На Западе ту же роль стала играть растущая прослойка менеджмента, эта хорда корпоративного мира. Троцкий подверг теорию Рицци резкой критике, так как считал невозможным ставить знак равенства между режимом КПСС, фашизмом и «новой сделкой» Рузвельта. Он продолжал придерживаться своей теории об СССР как о «деформированном рабочем государстве», которое необходимо защищать всеми средствами. Но после его смерти в Мехико, во многом под влиянием идей Рицци, в троцкистском движении наметился разлад. В Нью-Йорке члены американской секции IV Интернационала, продолжая развивать идеи Рицци, в итоге заложили основы идеологии неоконсерватизма. Парадоксальным образом их ученики в наше время добились фактической однополярной власти над миром. Они стали на деле физическим проявлением идеи расширенного представительства корпоративного мира в аппарате государственной власти с неограниченным влиянием. В целом, в послевоенный период в толпе приверженцев демократии как справа, так и слева главенствующей тенденцией был антисоветизм, основы которого, быть может не желая того, заложил сам Троцкий. Клод Баттанлей и его сподвижники, основавшие в августе сорок шестого года «Цивилизованный социализм», превратили книгу Бруно Рицци в свой идейный манифест, впрочем тщательно избегая каких-либо упоминаний его имени. При этом они умудрились еще более усилить антисоветскую риторику, что и стало причиной их разрыва с ортодоксальными троцкистами. Они считали Советский Союз основным центром «бюрократизации мира», средоточием нового мирового зла, так сказать. По их мнению, следующая пролетарская революция должна была быть направлена исключительно на свержение власти бюрократов и совершенствование западной демократии. Для этого была необходима автономия рабочего класса как антитеза любой бюрократизации. Амадео Бордига в своих публикациях того периода поправлял Баттанлея: не государство вдруг начало подчинять себе капитал на текущем этапе, а мировой капитал всегда подчиняет себе любое государство (в т. ч. советское), превращает его в свой обслуживающий аппарат, так было всегда, со времен Маркса, ничего нового в этом нет. На такие поправки и уточнения Баттанлей отвечал ему неприкрытой неприязнью. С самого начала члены ЦС объявили себя авангардом будущей социалистической революции, что не могло не привлечь начинающего кинорежиссера Аннюйе, стремившегося быть впереди всех не только в искусстве, но и в политике. В первом же номере своего журнала члены ЦС заявили, что все течения крайне левого фланга от IV Интернационала до анархистских федераций безнадежно устарели, так же, как и ультралевые группы итальянских «бордигистов», немецких «спартакистов» и голландских «коммунистов рабочих советов». Все эти движения Баттанлей объявил «историческими воспоминаниями, обреченными на вымирание». Взамен он все обещал сказать некое новое слово, которое раскроет массам глаза и станет залогом успеха будущей революции. В чем заключалось это новое слово, впрочем, из публикаций ЦС не вычитывалось ни тогда, ни сейчас. Зато в них отлично отражены метания записного интеллектуала того времени, вообразившего себя спасителем несчастных рабочих. Разорвав с троцкизмом ради антисоветской пропаганды в среде французского рабочего класса и формирования новой авангардной партии, участники ЦС уверяли, что их будущая партия ни в чем не будет походить на КПСС. И если в Советском Союзе бюрократы эксплуатируют труд населения, то ЦС после захвата власти обеспечит «управление производством самими рабочими». Через пять лет после начала выхода их журнала в редакцию пришло письмо от Антона Паннекука[13] из Нидерландов. Он прислал им свою книгу «Рабочие советы» и написал, что если они внимательно прочитают ее, то убедятся, что они независимо пришли к его идеям о рабочем самоуправлении, которые он отстаивал с начала XX века. Единственным существенным различием в их взглядах была оценка роли партии и рабочих советов. Если члены ЦС предполагали, что после революции предприятиями должны управлять их трудовые коллективы, то Паннекук считал, что эти самые коллективы, под названием «фабричных советов», и должны стать высшими органами диктатуры пролетариата в революционной стране. Он считал, что для захвата власти и управления пролетарской революцией не нужна никакая авангардная партия, что достаточно будет самих рабочих советов промышленных предприятий. Он приписывал взгляды ЦС на партию их троцкистским корням и сообщал, что с самого начала критиковал как Ленина, так и его несостоявшегося преемника Троцкого, соблазнявших рабочий класс своими большевистскими методами. Главной задачей будущей революции он считал захват власти в развитых странах западного мира автономными рабочими советами, что позволило бы человечеству осуществить переход от капитализма к реальному коммунизму, в буквальном смысле слова.