Нити Дочерей Ночи

– Хрустальная, поди, что-то получше подарит…

– Твой подарок идеальный!

Теона попрощалась с поварихой и, окрыленная, поспешила в библиотеку. Она знала в этом Замке каждый поворот, каждые дверь и окно, ей не нужны были глаза, чтобы понимать, когда нужно свернуть. Счастливая, девочка порхала по мрачным коридорам, вертя в руках свое новое сокровище.

Про любовь и поцелуи она, конечно, давно знала – читала в книжках и с упоением слушала рассказы старших девочек. Но как бы этот незнакомый мир ни манил ее юное сердце, она твердо решила никогда не влюбляться по-настоящему – жизнь Ткачихи предназначена для большего, для того, что недоступно остальным: Служения и Пользы. Раз уж ее выбрали сами Великие, глупо тратить время на пустые страсти и переживания.

Но назойливые мысли о взаимной любви все-таки порой досаждали ей, заставляя размышлять об ином будущем, о приключениях, которые с ней не случатся, о друзьях, которые никогда не придут в ее жизнь, и об украденном поцелуе с кем-то невообразимо прекрасным.

Закладка сделала свое дело: Теона сама не заметила, как нырнула в красивую фантазию, на минуту приоткрыв дверь между реальным миром и глупыми девчачьими мечтами. В узкую щель залетели цикады, и стая светлячков выстроилась дорожкой к несуществующей ночной поляне – ее любимому месту для побега. Чаще всего она была там одна: разговаривала с луной, любовалась цветами… Тут она знала каждую травинку и каждого сверчка. Но сейчас рядом с ней неожиданно появился принц с закладки, подаренной Бет. Он был соткан из мерцающего света и цветочной пыльцы. Принц подал ей руку, приглашая потанцевать под водопадом из падающих звезд. Теона, ни секунды не колеблясь, протянула ему свою ладонь. Он привлек ее к себе и закружил в танце.

Ромашки качались в такт необычной музыке, точно сотканной из мелодий ночи, и сердце девочки наполнилось счастьем.

Но вдруг поляна, ночь, падающие звезды и даже лунный принц обернулись всепоглощающим громким воплем. Теона очнулась от грезы наяву и увидела ту, которую боялась как огня и которая сделала последний год ее жизни невыносимым.

Злая, как демон, уносящий детей за непослушание, перед ней стояла Эмма.

Каждый год девочки, приехавшие в Замок на годовое обучение, проходили обряд посвящения и разъезжались, а им на смену прибывали новые юные воспитанницы пятнадцати лет. Некоторые были из простых семей, другие, наоборот, из очень знатных. Одинаковые условия и избранность должны были уравнять всех, но то, что происходило в Замке, особенно в жилом крыле, отличалось от идеальной картинки. Для Теоны, уже несколько лет наблюдающей регулярную смену учебного состава, каждый год не был похож на предыдущий. Некоторые проходили легко и спокойно, иногда у Теоны даже появлялась старшая подружка из числа выпускниц. Но чаще среди новеньких обязательно находился кто-то злой и заносчивый. Ученица, которой было интересно, что это за девчонка живет в Замке так долго. А так как историю Теоны никто особо не скрывал, совсем скоро ее начинали дразнить сироткой или брошенкой или шутили, что безумие могло передаться ей от ее похитительницы. Иногда обидчиц ставила на место Вероника, но наставница так редко бывала рядом, что чаще Теоне приходилось отбиваться от нападок самой. И получалось у нее так себе.

В этом году роль главной насмешницы взяла на себя та, на чьей ноге сейчас бесцеремонно топталась Теона, – Эмма. Дочь вельможи, живущего при дворе матери короля в Озерном дворце, хрупкая, розовощекая, с идеальными белыми локонами, которые не смел тревожить даже ветер, надменная, жестокая, избалованная и истеричная – вот какой была эта будущая Ткачиха. Ее красота и манеры завораживали Теону и восхищали остальных, но чернота ее души заставляла обходить Эмму стороной.

Теона поспешно убрала свою ногу с обуви будущей выпускницы и увидела маленький розовый бантик, лежащий на полу рядом с одной из бархатных туфелек девушки.

– Ах ты-ы-ы! – закричала Эмма после паузы, набрав в легкие побольше воздуха. Ее писклявый голос тут же заполнил пространство небольшого коридора и перепугал всех, кто шел мимо. – Ты это специально! Маленькая дрянь!

Девушка замахнулась на Теону, которая замерла от неожиданности. Она едва успела выставить вперед руку, чтобы отразить удар, и зажмуриться, дабы не видеть поднятую ладонь. Но удара не последовало.

Теона с опаской открыла глаза и увидела, что кто-то перехватил руку Эммы. Вероника. Вид у Хрустальной Леди был злющий. Она почти шипела на ухо выпускнице:

– Если ты хоть пальцем ее тронешь, я устрою так, что тебя распределят в самую глухую деревню на окраине страны, где ты будешь ткать пледы баранам и овцам, а нитки будут ехать так долго, что придется распускать свои платья, чтобы уложиться в срок. Ты поняла меня, Эмма?

Когда она разжала хватку, на оголенной коже девушки остался яркий красный след. Пристыженная, Эмма кивнула и побежала прочь, не сдерживая слезы. На прощание она оглянулась на Теону – в ее взгляде читалось обещание жестокой мести.

Вероника приобняла Теону и зашагала по темному коридору, увлекая за собой будущую Ткачиху.