Нити судьбы

Редекер поморщился.

— Мы разругались.

— И ты решил сбежать.

— Я не сбегал, — возразил он как-то слишком поспешно.

— Послушай, я вовсе не пытаюсь лезть в твои дела, — солгал я ему прямо в лицо. — Но я видел тебя в деле и видел, как ты работаешь. Он осторожен, а ты вроде как ковбой.

Редекер снова сверкнул на меня сердитым взглядом.

— Когда он успел рассказать тебе, что я вырос на ранчо в Вайоминге?

Я резко развернулся, проигнорировав вопрос Редекера, и вошел в Детский отдел. И на меня сразу же уставились шесть пар глаз. Навстречу из теперь уже моего кабинета к нам направилась Прескотт.

— Как тебе здесь, нормально? — с серьезным видом спросила Прескотт, и в ее взгляде скользнула тревога. В отличие от Келсона, я умел читать отражавшиеся в ее глазах эмоции.

— Забьюсь в угол комнаты и свернусь калачиком, — отшутился я. — Крейг Хартли присутствует в моей жизни дольше, чем некоторые люди женаты. Подумаешь, делов-то.

Прескотт уставилась на меня, открыв рот.

— И даже если бы было наоборот, то страх — плохой помощник.

— Это верно, — согласилась она. — Но ты уверен, что хочешь начать сегодня? Джонс, я хочу сказать, что у тебя выдалось очень трудное утро.

— По сравнению с похищением и пытками, что устроил Хартли, это сущий пустяк.

Иногда я забывал, что честность может таить в себе опасность. Время от времени люди приходили в ужас от того, как просто я относился к вещам, с которыми другие справлялись с трудом, например, к серийным убийцам. Но на самом деле, я не настолько привык к мысли, что кошмарное прошлое Чикаго — часть моей жизни. Все дело было в том, что я просто жил день за днем, не думая о Хартли. Я не боялся, что меня преследуют — уже давно избавился от этого страха. Я никогда не думал, что Хартли способен подойти в толпе сзади, спустить курок и вышибить мне мозги. Если бы он собирался меня убить, то сначала заставил бы поизвиваться, словно червяка на крючке. И я знал это не понаслышке.

— Я… я даже не могу себе представить, что именно…

— Нам пора идти к детям, — перебил я Прескотт. — Опрос свидетелей нужно начать уже сегодня. И еще я хочу встретиться со своей командой.

Прескотт уставилась на меня, вытаращив глаза. Видимо, она не совсем поняла смысл сказанного мной и пыталась подобрать правильные слова. Но правильных слов не нашлось, поэтому она взяла себя в руки.

— Разрешите мне познакомиться с отделом? — произнес я, чтобы отвлечь ее от мыслей о Хартли.

— Конечно, — согласилась она, и все начали подниматься со своих рабочих мест.

Я ОТДАЛ ПРИКАЗ всему офису выехать на места, чтобы как можно быстрее обойти все дома — я сильно беспокоился о детях, находившихся на попечении бывшей директрисы Каллен. Теоретически, три команды по два человека в каждой, всего шестеро, включая меня и Редекера, посещая приемные семьи, уже в первый день могли бы принести существенный результат. Морин, настоявшая на том, чтобы я называл ее по имени, выразила готовность тоже ходить по домам, но кому-то надо было оставаться в отделе, а ей еще предстояло разбираться с бумагами Каллен. В конце концов, мы убедили ее, что раз она знает, что искать в бумагах, то вполне логично, чтобы осталась именно она.

— Я прикрепила к тебе одного из лучших социальных работников, которого знаю. Вы встретитесь у первого дома. Я уже отправила ей на почту твое сегодняшнее расписание.

— Спасибо, — поблагодарил я Морин.

— Это тебе спасибо, маршал. Уже сейчас, глядя на проявленную тобой заботу и желание быстрее начать, не тратя зря времени, я с уверенностью могу сказать, что ты намного лучше Себреты Каллен.

Любой выглядел бы на ступень выше этой посредственности. Я всего лишь хотел как можно скорее изменить жизнь детей к лучшему.

— Почему именно Детский отдел? — поинтересовался Редекер, когда мы подъезжали к Фуллер Парку в южной части города. — Разве ты не хочешь повышения?

— Я хочу помогать заботиться о детях, — ответил я, наблюдая, как мир проносится за окном «форда-экспедишн», переданного нам в пользование директором Детского отдела WITSEC. Автомобиль, выкрашенный вместо черного цвета в серый металлик, с правительственными номерами, мягко нес нас вперед. Я был в восторге, а Редекер — в растерянности, пока я не объяснил, что Служба федеральных маршалов получает в распоряжение машины по принципу «кто первый встал, того и тапки». А после рассказа, как мы с Яном разъезжали на розовом кабриолете, Редекер пришел в ужас.

— Может, тебе стоит стать приемным родителем? — предложил Редекер, помолчав несколько минут.

— Что?

— Если ты усыновишь кого-то, то, возможно, избавишься от постоянного желания заботиться о людях и сможешь нормально выполнять работу.