Нити Жизни (СИ)

Защитники Халганы не могли сдержать ликование, но Эслин не спешила расслабляться, и, словно в ответ на ее опасения, вдалеке прогремел глухой взрыв. Пещера Зеленых?! Ткачиха с тревогой обернулась, пытаясь понять, что произошло. Она так и не ощутила силы Кама в бою. Неужели он взорвал тоннель?! Несмотря на то, что это решение обещало смерть, не было сомнений в том, что шаман звука вышел живым, да еще и с тотемом в руках. Нужно спешить туда! Но тут возле нее кто-то душераздирающе заорал. Похожий вопль раздался и с другой стороны, и впереди, в отдалении.

Эслин дико заозиралась, пытаясь найти причину страданий ее людей, и наткнулась взглядом на глубокие карие глаза Энтина. Он одарил ее улыбкой жениха, впервые увидевшего невесту в свадебном одеянии, и двинулся навстречу. Королева тоже бросилась к министру, как к любовнику после долгой разлуки. Если до того гнев бурлил внутри нее, то теперь он вырвался наружу раскаленной лавой. В порыве немедленно обезвредить его, что бы он ни делал, она не заметила, что в руке врага блеснули, поймав солнечный луч, небольшие золотые ножницы.

«Месть» – стучало в висках. Она несколько раз ударила наотмашь, расчищая путь к беловолосому мерзавцу, сжала свое раскаленное копье, замахнулась и… Ножницы в его пальцах почти незаметно сомкнулись. В тот же миг ладонь Эслин опустела. Она ошалело взглянула на свою занесенную руку, а затем скрючилась и зашлась в крике невыносимой боли. С нее будто сдирали заживо кожу, отцепляя от родного, живительного источника силы. Ткачиха физически ощущала, как связь с целым миром теряется, как что-то неотделимое выдирают из ее естества немыслимой силой и кричала, кричала, царапая лицо и крутя невидящими глазами. Перед взором то сужались, то расширялись черно-белые полосы. Сквозь это безумие она едва ощутила, как кто-то приподнял ее голову за волосы и приставил нечто острое к шее.

– Нет-нет, не дергайся, а то умрешь. Конечно, мне придется приложить усилия, чтобы продырявить тебя этими ножничками… Но как же хороши они в другом, верно? – страстный шепот обжег ее ухо. – Что ты чувствуешь? Скажи, мне важно знать. Так удивительно: внешне цела, а внутри все разворотило.

Энтин приник к ней вплотную, жадно и весело вглядываясь в лицо. Их сердца бились, как птицы по весне, что пытаются перепеть друг друга, ее тело вбирало тепло его тела, в нос проник крепкий запах пота, смешанный со жженым сахаром – этот парфюм она помнила хорошо. Вдруг Эслин ощутила непомерное отвращение – неужели у ее смерти будет такое лицо? Она представила, как министр расплывается в самодовольной улыбке, утирает ножницы об штаны и безразлично перешагивает через ее корячащееся тело. Нет, не бывать этому!

– Как ты вернула силу, паучок? – он снисходительно улыбнулся. – Впрочем, спасибо тебе за это открытие. Весьма интересно. Придется снова взять тебя в плен и выяснить, что изменилось.

Эслин затрясло от ужаса. Нет, не опять. Быть такого не может! Из горла вырвался жалкий скулеж. Она всеми силами возвращала в памяти момент, как Энтин сбежал от нее в Трисорисе. А что толку? Теперь-то у нее снова нет силы… Она сцепила зубы, борясь со своим страхом, а ее мучитель воодушевленно продолжал:

– Думаешь, я убью тебя? Брось! Я же политик, я тебя сломаю. Ты будешь работать во дворце. Старательно работать. Призывать своих подруг сложить оружие. Рассказывать, как хорошо служить сильному мужчине. Мужчинам. Я ведь не жадный, да и ты довольно опытна. Это тебе точно понравится, дорогая. В отличие от пыток соратниц. Ну да, мы иногда задаем весьма болезненные вопросы, в прямом смысле. Особенно когда хотим выяснить, как вы обретаете эти проклятые Нити!

Страх и отчаяние пытались сковать поток ее мужества крепким льдом. Но Эслин старалась не рисовать в уме мучительные картины. Он ведь и добивается этого, потому что никогда не сможет уничтожить ее так, как она уничтожает саму себя! А она не станет играть по его правилам. Она не хочет выбирать страдание! Ткачиха ощутила себя опустевшим сосудом под струями гигантского водопада. Вода мгновенно заполонила его и хлынула через край. И не было конца и края этому потоку. Спина выпрямилась, по телу пробежало живительное расслабление, глаза будто раскрылись, жар заструился по рукам.

Энтин нахмурился и взглянул вниз, на ее ладонь. Его лицо вытянулось в удивлении, затем его искривил ужас. Министр замахнулся ножницами для удара, метя ей в глаз, но Эслин удалось схватиться за лезвия руками и ногами оттолкнуть министра от себя.

«Не убивать по возможности, чтоб деретниками не стали» – приказал Нэвлис.

Энтин вскочил, вынул блестящий наградной револьвер и выстрелил. Она создала Красный щит и приняла им пулю в пальце от тела.

«Будет выбор, сделай его в пользу человечности» – взволнованно прошептала Мизинец.