Нити Жизни (СИ)

– Вашу некую я лично сдал вчера господину Коэну. И он ждет меня через неделю в столице! А теперь молитесь, чтобы я ему рассказал про мое задержание сухо! Потому что, если я добавлю красок, вас отдадут под трибунал! – четко и яростно выплюнул Нэвлис.

Офицер задумчиво посмотрел на него, но наконец уверенно заключил:

– Не, мы такие истории про братьев, секретарей и друзей племянников каждый день слышим. И у каждой собаки такие чины, что неясно, кто дороги-то у нас подметает и коней подковывает. Выводите их!

– Верю, ну и что ж? Не боишься за сотнями лживых историй, пропустить настоящую? Я что, похож на простолюдина? Ну-ка, засунь руку мне в карман пиджака!

Тот, что держал Лиса, поймал кивок командира, запустил руку в его карман и присвистнул:

– Хороший кошелек, кожа отличная, выделка. И непустой! Спасибо за подарок!

– Да в другой, пня обрубок королобый! – дернулся Нэвлис.

Страж порядка уверенно погрузился в другой карман и передал командиру именную карточку Энтина с его вензелем. Стащить ее со стола, пока министр отвлекся на Эслин, было лучшим решением. Пусть это не письмо и не грамота, но все же на дороге такие вещи не валяются. Вкупе с уверенным поведением северян уловка сработала.

– А почему вы тут квартируетесь, а не в комнатах у нашего головы? – пробубнил офицер, подавая сигнал, чтобы троицу отпустили.

– А может я оригинал. Люблю, порой, как простые смертные, – Нэвлис с превеликим недовольством поправил на себе пиджак, вернул свой кошелек на место и расчесал складным гребнем волосы.

– Ну что ж, господин оригинал. Тогда проследуйте с нами прямо к начальству, пусть они разбираются. Сдайте оружие. И этого обыщите.

Сармик вопросительно взглянул на Нэвлиса, тот закатил глаза и кивнул:

– Пусть. Нам как раз туда. Только руки не распускать больше, а то мой охранник на вас уже зуб держит.

Им разрешили забрать и оседлать своих лошадей, взяли в кольцо и повезли по безлюдному проспекту к знакомому голубому дворцу. У ворот городничего жизнь кипела – вооруженный конный отряд вылетел за ворота и помчался за кем-то по ночным улицам, а в небольшом парке перед дворцом с земли поднимались обожженные люди, в одежде с подпалинами. Некоторые держались за уши, из которых вились по шее черные струйки. У ворот плевался и отчаянно жестикулировал сам городской глава – полный, одетый в черный парчовый костюм и берет с блестящими на тусклом свете камнями. Он сбивчиво выговаривал своему подчиненному:

– Пьян, свинья? Непостижимо! Что вы мне рассказываете… Вам дали простой приказ – задержать подозреваемую. Женщину! Без оружия! Пусть она и со спутником появилась. Безоружным! Как вы могли проглядеть на них взрывчатку и тот момент, когда они ее подожгли? Учитывая площадь поражения, они просто не могли это сделать по щелчку, как вы мне тут доказываете! Хватит мямлить, язык прикажу вырезать!

– Похоже, приятели нас не дождались, так что и мы задерживаться не станем, – лениво проговорил Нэвлис.

В ответ на это Сармик сжал бока коня коленями и принялся тихонько стучать по бубну, водя подушечками пальцев по большому кругу.

– Не время музицировать. Повесь штуковину обратно, – предупредил его конвоир, но Сармик широко улыбнулся ему, обнажив слегка заостренные клыки:

– Не, ты дослушай, – и тревожной дробью забил по центру бубна, а потом с размаху поставил точку ладонью.

Воздух вокруг них завихрился и прямо под ногами шаманского коня возникли силуэты горбатых псов с тремя хвостами. Нэвлис раньше не видел их такими, да еще втрое выросшими в размере. Лошади отпрянули, попятились, встали на дыбы, заржали. Конвоиры закричали благим матом, лихо сдернули с плеч ружья и принялись палить по зверям, но тщетно – пули пролетали мимо, а питомцы не теряли зря времени – с дикой яростью они набросились на коней. От ворот к ним побежали остатки стражи городничего. Нэвлис с трудом удержал своего скакуна, крикнул Алимке, и вдвоем они было помчались прочь из города, но случайная пуля попала в круп коня Лиса, и тот так взбрыкнул, что выкинул его из седла. К несчастью, одна нога Нэвлиса застряла в стремени, и он сильно ударился затылком, а затем пропахал носом землю, пока носок сапога не освободился. Алимка остановился и бросился ему на помощь. Сквозь искры в глазах Нэвлис увидел, как Сармик соскальзывает на землю и отвязывает свои ножны с мечом от седла жандарма.

Дико рычащие твари заняли собой все внимание защитников города, но их призрачные тела прекрасно пропускали пули, и одна из них случайно влетела Смеху прямо в бедро. Он взвыл не хуже своих любимцев, перекинул ремень ножен через плечо и, оттолкнувшись здоровой ногой от стремени, перекинул больную через спину лошади. Оставшаяся стража палила уже без разбора, некоторые просто отступали, городской глава то ли ругался, то ли молился, пока его тащили к дворцу. Наконец, Сармик присоединился к Алимке и Лису, который забрался на коня юноши и вцепился в парня.