Нити Жизни (СИ)

Пока Дар быстро пересказал историю их задержания, запасливый Молодой выудил из-за пазухи кресало и, не с первой попытки, но все же развел костерок. После все принялись ломать ветки и кусты для своего лежбища на остаток ночи. Меха и большая часть поклажи осталась в Трисорисе, и досада цепкими кошачьими коготками царапнула Нэвлиса изнутри – ехать голодранцем, пусть и с деньгами, неприятно. Разочаровала его и длиннокосая – теперь превратить министра в свою марионетку она не сможет и лично представить его ко двору тоже. Не то чтобы он привык на кого-то полагаться, но досадно.

Нэвлис обернулся ко всем и объявил:

– Кам и Алимка поедут со мной в Оспари, вы перед министром еще не засветились. Майма, а ты отправишься с Даром и Сармиком сразу в горы длинным путем и присмотришь, чтобы они друг друга не убили. Мы осмотримся в столице и присоединимся к вам.

Ни у кого не нашлось сил спорить. Нэвлис отошел к своему лежбищу и уселся, хлопая по внутренним карманам. Не найдя гребня для волос, помянул сихиртя. Тут же рядом с ним опустился Подарок.

– Ну что, хотя бы одной жертвой меньше? Охладел? – вполголоса спросил он у шамана, стрельнув глазами в Эслин. Дар недовольно перевел глаза на Сармика и ответил:

– Нет. Пожалуй, штуки три добавилось.

– Да как так? – вытаращился на него Лис. – Ты старался? Напугал ее своей ночной резней? Вел себя как подонок?

– Как всегда, – пожал плечами шаман. – Но мы как-то поболтали хорошо, и она с меня печаль сняла, прямо руками.

Нэвлис закатил глаза:

– Нет, видно, не печаль, а обязательства. А это даже слаще, чем платье, да? Давай-ка и мы с тобой поболтаем. Ты – ритуальный убийца! И снимать с тебя надо твои приступы гнева! И долг! Ты о нем хоть помнишь?

– Уж я-то помню. Так вышло, – процедил Дар, потом вдруг приблизился, прикоснулся кончиками пальцев к своей груди и шепнул. – Со мной что-то происходит, что-то задвигалось внутри, будто лед треснул и пошел. Когда за ней пришли, я впервые не смог войти в состояние духа, когда мне плевать на людские жизни. Мне бы стражу разом умертвить, а я не мог найти эту силу внутри, но нашел что-то другое… Что-то глубокое…

– Отлично. Я так рад, – бесстрастно перебил его Нэвлис, ощутив, как усталость и бессилие превращают конечности в веревки. – Но вместе с тем, ты теперь должен Сармику больше. Завязывай с ней. Куплю тебе другую сатри в Оспари, обещаю.

– Тебе денег не хватит. Им там дома дарят за это, – угрюмо сообщил Дархан. – А о Сармике не волнуйся. Скоро я найду Траву. Я теперь лучше понял его природу. Он – правитель-невидимка, простой и непобедимый. Безобидный, но влиятельный. Найду, и с ним одолею Длинного влегкую! Ты знаешь, мне даже показалось, что я сам – Трава. И как я умудрялся столько бегать от своей сути? Немедленно отправлюсь к Земле и Воздуху, и исполню любые их прихоти!

– Нет уж. Ты утром отправишься за конями с Алимкой. Не смей бросать нас, слышал? – Нэвлис ткнул в него пальцем и пошел к Эслин.

Творился какой-то цирк с конями, псами, бубнами и девицами, а сверху все заливала кровь, и это ужасно раздражало. Что ж, он все еще должен возвыситься над хаосом, а не утонуть в нем.

Ткачихе-паучихе тоже не спалось, и она поведала Нэвлису, что прошлый министр экономики, знаменитый Еллий Канкрин еще жив! А Энтин сейчас выдерживает его политику, ничего не меняя и не привнося. Эслин выдала и свои подозрения на тему того, что Коэн мечтает завладеть Золотыми Нитями Вдохновения, а может, вообще всеми известными Нитями. Однако он в равной степени жаждет близости ткачих и боится их, потому и сбежал сразу после того, как отдал приказ поймать ее. Когда длиннокосая говорила о нем, то у нее зуб на зуб не попадал, но не от страха, а от какого-то лихорадочного возбуждения. Поэтому Нэвлис не удержался от вопроса:

– А что сама теперь будешь делать?

– Сперва покажу Дару все пещеры, которые вспомню, затем помогу ему убить Энтина. Потом верну связь с Красными, возьму людей и разберу проклятый Учебник до основания. А дальше… кто знает? Возможно, и впрямь осяду где-то при дворе подле Иошимы, если она сумеет обелить мою репутацию. Постой, а ты не собирался присоединиться к Энтину? – встрепенулась вдруг Эслин.

– Опомнилась… – Нэвлис не сдержал смешок. – Нет. Твое счастье, что у нас с ним все же идейные разногласия.

– Тогда ты будешь выступать на моей стороне, как обещал?

– Белочка, я выступаю только на своей стороне. В первую очередь, меня волнует судьба платины и Изысков. Если вы мне с этим поможете, я отплачу, как и обещал.

– Мы еще вернемся к этому разговору, – устало проговорила длиннокосая, роняя голову.

К телеге подошел Кам и поискал биение жизни у Маймы на шее. Заметив взгляд Лиса, шаман Звука пробормотал:

– Совсем как кукла. Пойду за ней.

– Сам кукла! Дырявая ты оленья шкура. Не трожь меня, не помогай! – взвизгнула Майма, не открывая глаз, и в ту же секунду расслабилась и развалилась.

Кам гневно раздул ноздри, но спокойно отметил:

– Ей лучше, – затем добавил в сторону. – И почему для таких помощь – это непременно унижение?