Читаем Ницше полностью

Ницше вкладывал в нигилизм тот смысл, что высшие ценности рано или поздно обесцениваются. Иными словами, нигилизм — это процесс, в ходе которого происходит постоянное обновление ценностей. Нигилизм, — в этом смысле, не упадок, отрицание, но — процесс, закономерность эволюции, движение сознания, внутренняя логика исторического движения, констатация необходимости смены ценностей. «Высшие ценности начинают обесцениваться уже вследствие того, что люди постепенно осознают: идеальный мир не осуществим, его никогда не удастся осуществить в пределах мира реального». Такое понимание нигилизма подразумевает признание вечного движения жизни и необходимость нигилизма как содействия такому движению. Но такое понимание нигилизма, увы, не единственно, и в данном случае мы имеем дело с тем случаем, когда одно и то же понятие применяется для обозначения взаимоисключающих движений, потому что под нигилизмом можно понимать и отрицание самой жизни, революционное разрушение, бесовщину.

Хайдеггеровская характеристика Ницше как «радикального нигилиста» справедлива в первом понимании этого понятия — как констататора процесса обесценивания высших ценностей, понимающего «внутреннюю логику» исторического процесса в духе «переоценки всех ценностей». В этом отношении бунт против «современной эпохи» или «современной философии» содержит в себе не только и не столько отрицание, сколько утверждение новых ценностей.

Сам Хайдеггер требовал в философствовании о бытии быть подальше от культуры и поближе к земле, почве, вещам. И Ницше, и Хайдеггер пытались освободиться от философии сходным образом — усваивая ее уроки, «проходя» через нее и постоянно бросая ей вызов, стремясь покинуть достигнутый ею уровень, преодолевая ее оковы. Драмы Киркегора, Ницше и Хайдеггера отличаются событиями и фактами, но питаются из одного источника — непреодолимости культуры, культурного наследия, традиции, человечности, земли.

Нигилизм не лишал Ницше высочайшей чувствительности к культуре, чувства благоговения перед ней. «Как сын внимлет он поучения отца!» Какие бы ругательные слова ни бросал Ницше в своих экстазах в адрес противников, они не могут скрыть присущего ему преклонения перед учителями: «Ницше, несмотря на все совершаемые им переоценки и оборачивания метафизики, последовательно остается на пути ее преданий».

Нигилизм Ницше не тотален, а избирателен: говоря «нет» неизменному, всеобщему, массовому, догматическому, традиционному, он отрицает лишь то, что препятствует развитию жизни, сознания, духа. Нигилизм Ницше — не более чем категорическое отрицание тоталитаризма, сковывания жизни идеей, протест против революционной бесовщины и тарантулов-совратителей человечества.

Ницше делил нигилизм на пассивный, упадочный, выражающий «тоску по ничто», отвергающий всякую истину, и на активный, ориентированный на страстный поиск истины и возрастание мощи человеческого духа. Активный нигилизм не ведет войну с жизнью, а отрицает то, что ее истощает. Пассивный нигилизм приводит к торжеству бессмысленности, упадку духа, деградации культуры, ликвидации ценностей. Активный нигилизм — право творца на «переоценку ценностей», пассивный — удел черни, утрата всех ценностей, вырождение человечества.

Активный нигилизм декларирует разнообразие и иерархию жизни, ее эволюцию, преодоление отживших форм, пассивный — отрицает разнообразие и неравенство, ведет к стагнации и смерти.

Устремление к равенству прав и, в конце концов, к равенству потребностей — это почти неизбежная логика нашей цивилизации, зиждущейся на коммерции и на политической равноценности голосов, — несет с собой оттеснение и медленное вымирание людей более высокого, более опасного, более необычного — в общем, более нового склада: всякий эксперимент как бы прекращается и наступает своего рода застой.

Естественно, сам Ницше — нигилист активный, отвергающий все то, что направлено против многообразия и могущества жизни[47].

Эволюция нигилизма, по Ницше, проходит через четыре периода:

— Период НЕЯСНОСТИ, отвечающий «консервированию» абсолютов, недопущению «продвижения нового».

— Период ЯСНОСТИ, отвечающий осознанию фундаментального противостояния старого и нового, пониманию принадлежности старых ценностей «нисходящей» жизни и новых — «восходящей». Но, «понимая старое», люди еще «недостаточно сильны для нового».

— Период ТРЕХ ВЕЛИКИХ АФФЕКТОВ — презрения, сострадания и разрушения, отвечающий собственно фазе нигилизма — обновления ценностей.

— Период КАТАСТРОФЫ, отвечающий приходу новых ценностей, их признанию.

Перейти на страницу:

Все книги серии Большой научный проект

Кровавый век
Кровавый век

Книга «Кровавый век» посвящена ключевым событиям XX столетия, начиная с Первой мировой войны и заканчивая концом так называемой «холодной войны». Автор, более известный своими публикациями по логике и методологии науки, теории и истории культуры, стремился использовать результаты исследовательской работы историков и культурологов для того, чтобы понять смысл исторических событий, трагизм судеб мировой цивилизации, взглянуть на ход истории и ее интерпретации с философской позиции. Оценка смысла или понимание истории, по глубокому убеждению автора, может быть не только вкусовой, субъективной и потому неубедительной, но также обоснованной и доказательной, как и в естествознании. Обращение к беспристрастному рациональному исследованию не обязательно означает релятивизм, потерю гуманистических исходных позиций и понимание человеческой жизнедеятельности как «вещи среди вещей». Более того, последовательно объективный подход к историческому процессу позволяет увидеть трагизм эпохи и оценить героизм человека, способного защитить высокие ценности.

Мирослав Владимирович Попович

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Происхождение славянских наций. Домодерные идентичности в Украине и России
Происхождение славянских наций. Домодерные идентичности в Украине и России

Вопрос об истинных исторических корнях современных украинцев и россиян является темой досконального исследования С. Плохия в книге «Происхождение славянских наций. Домодерные идентичности в Украине и России». Опираясь на достоверные источники, автор изучает коллизии борьбы за наследство Киевской Руси на основе анализа домодерных групповых идентичностей восточных славян, общего и отличного в их культурах, исторических мифах, идеологиях, самоощущении себя и других и т. п. Данная версия издания в составе трех очерков («Было ли «воссоединение»?», «Рождение России» и «Русь, Малороссия, Украина») охватывает период начала становления и осознания украинской державности — с середины XVII до середины XVIII века — и имеет целью поколебать устоявшуюся традицию рассматривать восточнославянские народы как загодя обозначенные исконные образования, перенесенные в давние времена нынешние этноцентрические нации. Идентичность является стержнем самобытности народа и всегда находится в движении в зависимости от заданной веками и обстоятельствами «программы», — утверждает это новаторское убедительное исследование, рекомендованное западными и отечественными рецензентами как непременное чтение для всех, кто изучает историю славянства и интересуется прошлым Восточной Европы.

Сергей Николаевич Плохий

Современная русская и зарубежная проза
Непризнанные гении
Непризнанные гении

В своей новой книге «Непризнанные гении» Игорь Гарин рассказывает о нелегкой, часто трагической судьбе гениев, признание к которым пришло только после смерти или, в лучшем случае, в конце жизни. При этом автор подробно останавливается на вопросе о природе гениальности, анализируя многие из существующих на сегодня теорий, объясняющих эту самую гениальность, начиная с теории генетической предрасположенности и заканчивая теориями, объясняющими гениальность психическими или физиологическими отклонениями, например, наличием синдрома Морфана (он имелся у Паганини, Линкольна, де Голля), гипоманиакальной депрессии (Шуман, Хемингуэй, Рузвельт, Черчилль) или сексуальных девиаций (Чайковский, Уайльд, Кокто и др.). Но во все времена гениальных людей считали избранниками высших сил, которые должны направлять человечество. Самому автору близко понимание гениальности как богоприсутствия, потому что Бог — творец всего сущего, а гении по своей природе тоже творцы, создающие основу человеческой цивилизации как в материальном (Менделеев, Гаусс, Тесла), так и в моральном плане (Бодхидхарма, Ганди).

Игорь Иванович Гарин

Публицистика
Ницше
Ницше

Книга Игоря Гарина посвящена жизни, личности и творчеству крупнейшего и оригинальнейшего мыслителя XIX века Фридриха Ницше (1844–1900). Самый третируемый в России философ, моралист, филолог, поэт, визионер, харизматик, труды которого стали переломной точкой, вехой, бифуркацией европейской культуры, он не просто первопроходец философии жизни, поставивший человека в центр философствования, но экзистенциально мыслящий модернист, сформулировавший идею «переоценки всех ценностей» — перспективизма, плюрализма, прагматизма, динамичности истины. Ницше стоит у истоков философии XX века, воспринявшей у него основополагающую мысль: истина не есть нечто такое, что нужно найти, а есть нечто такое, что нужно создать.Своей сверхзадачей автор, все книги которого посвящены реставрации разрушенных тоталитаризмом пластов культуры, считает очищение Ницше от множества сквернот, деформаций, злостных фальсификаций, инфернальных обвинений.Среди многих сбывшихся пророчеств трагического гения — Фридриха Ницше — слова, произнесенные его Заратустрой: «И когда вы отречетесь от меня — я вернусь к вам».

Игорь Иванович Гарин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Зеленый свет
Зеленый свет

Впервые на русском – одно из главных книжных событий 2020 года, «Зеленый свет» знаменитого Мэттью Макконахи (лауреат «Оскара» за главную мужскую роль в фильме «Далласский клуб покупателей», Раст Коул в сериале «Настоящий детектив», Микки Пирсон в «Джентльменах» Гая Ричи) – отчасти иллюстрированная автобиография, отчасти учебник жизни. Став на рубеже веков звездой романтических комедий, Макконахи решил переломить судьбу и реализоваться как серьезный драматический актер. Он рассказывает о том, чего ему стоило это решение – и другие судьбоносные решения в его жизни: уехать после школы на год в Австралию, сменить юридический факультет на институт кинематографии, три года прожить на колесах, путешествуя от одной съемочной площадки к другой на автотрейлере в компании дворняги по кличке Мисс Хад, и главное – заслужить уважение отца… Итак, слово – автору: «Тридцать пять лет я осмысливал, вспоминал, распознавал, собирал и записывал то, что меня восхищало или помогало мне на жизненном пути. Как быть честным. Как избежать стресса. Как радоваться жизни. Как не обижать людей. Как не обижаться самому. Как быть хорошим. Как добиваться желаемого. Как обрести смысл жизни. Как быть собой».Дополнительно после приобретения книга будет доступна в формате epub.Больше интересных фактов об этой книге читайте в ЛитРес: Журнале

Мэттью Макконахи

Биографии и Мемуары / Публицистика
100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное