Ницше

Вряд ли вообще необходимо уличать Ницше в противоречивости и непоследовательности — грехах, разрушительных для системотворца. Ницше многомерен и, я полагаю, сознательно или бессознательно, стремился к полноте выражения, а не к математической строгости высказывания. Он не знал противоречий, ибо обитал в том жизненном мире, где они животворны.

Ницше всегда пишет о том, что и как видит и чувствует он, Ницше. Его философские взгляды — это его собственный «портрет», это «инобытие» его личности. Не случайно изменения в его философской позиции, которые фиксируются в его трудах, чуть ли не «день в день» синхронны переменам в его жизни и судьбе. В зависимости от этих последних даже один и тот же «материал» выглядит в разных его сочинениях по-разному, поворачивается разными сторонами, предстает в ином свете.

Переоценка ценностей — фикция самого Ницше, до глубины не осознававшего свойства собственной психики двигаться в нехоженые места. Правильно понятая «переоценка ценностей» — это глубинный перспективизм, плюрализм, синкретизм Ницше, преподанный в экстравагантных одеяниях. Парадоксальность «противоречий» Ницше — это обилие жизни, плюралистическая структура его психики, образное видение мира, евангелический стиль.

Концепция противоречий у Ницше — свидетельство непонимания Ницше: противоречия возникают из дискурса, а не из плюральной жизни. Переоценка всех ценностей подразумевает отказ от дихотомий: не добро и зло, не истина и ложь, а мультиверсум, пролегающий между ними. Не демонизм «крови», «расы», «белокурой бестии», «сверхчеловека», но многоплановость, метафоричность, синкретичность, художественность, духовность, раз и навсегда покончившие с «нашим» и «не-нашим»…

Мне трудно согласиться и с идеей внутреннего раздвоения мыслителя, ведущего к противоречиям и позволяющего «смотреть на свою собственную природу, на свои чувства и побуждения как на нечто, стоящее вне его». Не было ни раздвоения, ни противоречий — было развитие идеи, вдохновения и отказы, увлечения и разочарования — нормальная внутренняя жизнь, внутренняя борьба, осложняемая развивающейся болезнью. Конечно, существуют «непротиворечивые» мыслители одной извилины, не знающие сомнений и колебаний, но печально известно то, что получается из их железобетонных систем…

С легкой руки проф. Риля многие считают, что Ницше не годится в учителя, что его творения не дают и не могут дать твердых и неизменных правил для руководства ученикам. Это — концепция XIX века. Ницше — великий учитель, учивший творцов века ХХ-го отказу от «вечных» принципов, «переоценке ценностей», вдохновенному порыву, вечной неудовлетворенности.

Когда мыслитель противоречив, а мыслить и быть последовательным невозможно, важна не суть противоречий, а дух мыслителя. Он не только не хотел служить усилению власти Бисмарка, Гогенцоллернов, Круппа или прусского юнкерства, но глубоко презирал их. Мы наслышаны о его шовинизме, экстремизме, экспансионизме, но послушаем самого Ницше.

Обрушиваясь на немецкую мысль, всех «бессознательных» ее фальшивомонетчиков, делателей покрывал (Фихте, Шеллинга, Шопенгауэра, Гегеля, Шлейермахера, Канта, Лейбница), Ницше называет «немецкий дух» своим дурным воздухом: «…Я с трудом дышу в этой ставшей инстинктом нечистоплотности в psychologica, эту нечистоплотность выдает каждое слово, каждая мина немца».