Ницше и философия

Смысл всей истории Заратустры заключается в его отношениях с нигилизмом, то есть с демоном. Демон – это дух негативного, власть негативного, он исполняет различные роли, которые кажутся противоположными. То он заставляет человека нести себя, внушая ему, что навьюченная на него ноша – это сама позитивность. То, напротив, он перепрыгивает через человека, отобрав у него все его силы и всю его волю [568]. Но это противоречие мнимое: в первом случае человек является реактивным существом, которое хочет получить власть, заменить собственные силы господствовавшей над ним властью. Но на самом деле демон находит в этом повод, чтобы заставить нести себя, взвалить себя на спину, повод продолжить свою работу, которая маскируется под ложной позитивностью. Во втором случае человек является последним человеком: всё еще реактивное существо, он больше не располагает силой, позволяющей завладеть волей; этот демон истощает все силы человека, оставляя его без сил и без воли. В обоих случаях демон выступает как дух негативного, который в череде воплощений человека сохраняет свою власть и оберегает свое качество. Он означает волю к ничто, которая использует человека как реактивное существо, заставляет его нести себя, но одновременно не смешивается с ним и «перепрыгивает через него». Со всех этих точек зрения трансмутация также отличается от воли к небытию, как Заратустра – от своего демона. С приходом Заратустры отрицание утрачивает свою власть и свое качество: по ту сторону реактивного человека – разрушитель познанных ценностей; по ту сторону последнего человека – человек, который хочет погибнуть и быть преодоленным. Заратустра означает утверждение, дух утверждения как власть, которая превращает негативное в модус, а человека – в активное существо, которое хочет быть превзойденным (а не «перепрыгнутым»). Знак Заратустры – это знак льва: образом льва открывается первая и заканчивается последняя книга Заратустры. Но лев – это как раз «священное „нет“», ставшее творцом и утвердителем, «нет», которое может быть высказано в утверждении, где всё негативное обращено, трансмутировано в качество и власть. Трансмутация приводит к тому, что воля к власти перестает быть прикованной к негативному как к основанию, заставляющему нас ее познавать; она обнаруживает свой неведомый лик, причину быть неведомой, которая превращает негативное в обычный способ существования.

Сложные отношения существуют и между Заратустрой и Дионисом, трансмутацией и вечным возвращением. В некотором смысле Заратустра является причиной вечного возвращения и отцом сверхчеловека. Человек, который хочет погибнуть, хочет быть превзойденным, является предком и отцом сверхчеловека. Разрушитель всех познанных ценностей, лев священного «нет», готовит свою последнюю метаморфозу: он становится ребенком. И, погрузив руки в львиную гриву, Заратустра чувствует, что скоро придут его дети или же что грядет сверхчеловек. Но в каком смысле Заратустра отец сверхчеловека и причина вечного возвращения? В смысле условия. В другом смысле вечное возвращение обладает безусловным принципом, которому подчинен сам Заратустра. С точки зрения обусловливающего его принципа вечное возвращение зависит от трансмутации; но трансмутация на глубинном уровне зависит от вечного возвращения – с точки зрения его безусловного принципа. Заратустра подчинен Дионису: «Кто я? Я ожидаю здесь более достойного, нежели я; я недостоин даже разбиться об него» [569]. В троице Антихриста – Дионис, Ариадна и Заратустра, – Заратустра является условным женихом Ариадны, а Ариадна – безусловной невестой Диониса. Поэтому Заратустра всегда занимает нижестоящую позицию в отношении вечного возвращения и сверхчеловека. Он является причиной вечного возвращения, но причиной, которая запаздывает произвести свое следствие. Пророка, который не решается донести свою весть и знаком с головокружительным искушением негативного, должны воодушевить его животные. Отец сверхчеловека, такой отец, чьи плоды зреют прежде, чем он сам созреет для них, лев, которому всё еще недостает его последней метаморфозы [570]. На самом деле вечное возвращение и сверхчеловек находятся на перекрестье двух генеалогий, двух неравных генетических линий.