Нюрнбергский процесс, сборник документов (Приложения)

Почти все подсудимые в своей защите прибегают к тому аргументу, что все преступные акты, совершавшиеся в германском рейхе, проводились под покровом тайны и подсудимые не имели возможности знать о них. Почти каждый подсудимый ссылался в свою защиту на известный приказ Гитлера о сохранении тайны. Приводились ссылки на то, что печать подвергалась строгой цензуре, что слушание иностранных радиопередач было запрещено, что заключенных концентрационных лагерей, освобождавшихся из лагеря, заставляли поклясться, что они будут хранить тайну о том, что они видели и испытали, и что германский народ в целом был в неведении относительно того, что происходило.

Трибунал считает, однако, что по самой своей природе невозможно было сохранить в полной тайне подобные вещи. Нельзя было скрыть от глаз общественности огромные транспорты, которые доставляли рабочих, превращенных в рабов, с Востока в концентрационные лагеря. Невозможно было сохранить в тайне публичные демонстрации против евреев. Пресловутая газета Штрейхера «Дер штюрмер» распространялась в 600 тыс. экземпляров. Гиммлер в Познани, Кракове и Метце открыто говорил об «окончательном разрешении еврейской проблемы». Невозможно поверить в то, что заключенные, которых освобождали из концентрационных лагерей, соблюдали клятву о хранении полной тайны, которой их связали. Что-то должны были рассказывать солдаты, возвращавшиеся из отпусков из Польши, России и Украины. Нельзя было скрыть дым, окутывавший крематории в Освенциме. Несмотря на запрещения, немцы все же слушали иностранные радиопередачи. Систематическое убийство миллионов людей, продолжавшееся в течение пяти лет, нельзя было скрыть по причине самой масштабности этого деяния.

Правдой является то, что миллионы простых, не занимавших важных постов германских граждан не имели возможности знать и не знали о всех ужасающих преступлениях, которые совершались. Однако когда занимавшие высокие посты офицеры СС, которые в течение многих лет ежедневно непосредственно сталкивались с деятельностью лагерей, утверждают, что они не подозревали о том, что происходило за колючей проволокой, этому аргументу защиты поверить нельзя...

С этим выводом соглашается сам Поль. На допросе 13 июня 1946 г. (доказательство обвинения 693) Полю предъявили показания Кальтенбруннера, данные Международному Военному Трибуналу, в которых тот заявляет: «В главном административно-хозяйственном управлении имелась лишь кучка людей, которые осуществляли какой-то контроль над концентрационными лагерями либо что-то о них знали»; по этому поводу Поль сказал:

«Но это же совершенная чепуха. Я уже рассказывал вам о том, как эти вопросы обрабатывались в главном административно-хозяйственном управлении. Так, о плане использования текстильных изделий и передачи властям ценностей и о том, что происходило в концентрационных лагерях, должны были знать все, от Глюкса и Лернера до самого последнего маленького клерка, поэтому совершенно бессмысленно говорить о том, что осведомлена была только кучка людей».

В письме Либехеншеля[212] от 25 февраля 1943 г., написанном им как главой отдела «D» и адресованном всем комендантам концентрационных лагерей, говорится, что население на Востоке начинает проявлять беспокойство по поводу того, что в концентрационных лагерях часто имеют место несчастные случаи. По-видимому, секрет начал вылезать наружу, по крайней мере в некоторых районах.

Трибунал убежден в том, что неосведомленность, о которой заявляют многие из подсудимых, — это неосведомленность, на которой они настаивают потому, что им так удобнее.