Ниже нуля

Наоми заморгала.

– И что нам делать?

– Ну, я хочу сначала убрать со стены эту картинку, – сказал парень, показывая на большое фото в рамке.

На панорамном снимке, сделанном примерно в сороковых годах прошлого века, были изображены здешние шахты. А висел он приблизительно возле того самого места, откуда доносился писк.

– Возьму стул, – Кекс показал на адски неудобный металлический офисный стул около стойки, – пробью им дешевую шпаклевку «Шитрок» и посмотрю, что за фигня пищит внутри.

– Я не против.

Кекс рассмеялся.

– Я сказал, что хочу сделать, но не то чтобы собирался этим заняться.

– Вау.

Они опять уставились на стену.

Снова раздался звук.

Наоми стало невмоготу.

– Ой, да ладно. Если что, повесим фото обратно, чтобы оно прикрыло дыру, а завтра принесем новый кусок гипсокартона. Я помогу тебе его вставить, никто и не заметит разницы.

– А зачем нам это делать?

– Любопытство. Скука.

– Тебе скучно, и ты готова ломать стены?

– Ага. А ты нет?

Кекс задумался. Если честно, не особенно, но если она просит… Ну почему люди всегда приходят к нему со своим дерьмом, и он вынужден его разгребать? Он собирался разобраться с данным вопросом в ближайшем будущем, но сейчас следовало кое-что подсчитать.

– Лист гипсокартона четыре на восемь стоит пятнадцать баксов, – сказал он. – Плюс рулон клейкой ленты, еще восемь-девять.

– Я дам тебе двенадцать, и мы можем воспользоваться банкой с краской для образцов в магазине красок.

– Там мы найдем только пожарную сигнализацию, у которой сдохла батарея.

– Наверное, – произнесла Наоми. – А может, и нет.

– А что там еще обнаружится?

– Понятия не имею, в том-то и дело.

– Слушай, мне еще нужна эта работа.

– А ты ее не потеряешь.

– Нет, правда!

– Да, поняла я.

Он начал горячиться.

– Нет, не понимаешь. Она, как, типа, условие.

– Послушай, я прожила здесь всю жизнь и знаю, что значит «условие», и еще я в курсе, где делают такие паршивые татуировки с чернилами из шариковой ручки. Эллсворт, верно? В смысле, я надеюсь, что Эллсворт.

– Он самый.

– Хорошо. Значит, сидел ты не за насилие. А теперь будь добр, подними стул и пробей им стену. Пожалуйста. Ради меня.

Ее карие глаза неотрывно смотрели на него, и он утонул в них.

Длинные тонкие ножки стула легко прошили стену: на пол упал приличный кусок гипса. Главное – не бить слишком сильно, чтобы не пришлось менять больше одной панели.

Но после первого удара стул им уже не понадобился: все остальное они доделали вручную, вытащив еще несколько крупных кусков картона, пока не образовалась дыра, достаточно крупная, чтобы Кекс мог просунуть туда голову и плечи.

А внутри оказалось пустое пространство, сантиметров сорок между этой стеной и дальней: в темноте сиял только красный огонек: он мерцал на высоте глаз, примерно в метре слева.

БИИИП.

Писк усилился, и свет пульсировал синхронно со звуком.

Кекс и Наоми осмотрели внутреннюю стену. Она была покрыта приборами и датчиками, давно уже вышедшими из строя и отключенными от сети. Помещались они на промышленного вида гофрированной металлической раме, окрашенной в тот противный зеленый цвет, который в семидесятых годах часто использовали в госучреждениях, потому что какой-то умник посчитал его успокаивающим. Или просто потому, что краска оказалась дешевой.

БИИИП.

Они снова перевели взгляд на пульсирующий огонек. Под ним на панели было что-то написано, но с такого расстояния разобрать невозможно.

– У тебя в телефоне есть фонарик? – спросил Кекс.

Она вытащила гаджет из кармана, включила фонарь, посветила в пролом, но слов все еще нельзя было прочесть.

– Подержи-ка эту штуку, – проговорил парень.

Он поставил одну ногу на стул, взялся руками за края дыры и, не ожидая ответа, попробовал перелезть. Стул наклонился и начал падать. Наоми подхватила его, но не раньше, чем Кекс потерял равновесие и шлепнулся в пространство между стенами.

– Я же просил держать!

– Да, но я не сказала «ладно». Обычно дожидаются такого ответа.

Кекс чихнул шесть раз. Когда он пришел в себя, то взглянул из своего полуперевернутого положения на Наоми и обнаружил, как ее рука протягивает ему «Клинекс». Он удивленно заморгал. Кому придет в голову носить с собой в такой ситуации платки?

– Спасибо, – высморкавшись, он протянул ей испачканную салфетку.

– Оставь себе. Ты встать можешь?

Кекс кивнул и боком протиснулся к панели с приборами.

– Посвети-ка сюда.

Она так и сделала.

– NTC Термистор, – прочел парень. – Подземный этаж номер 4.

Наоми перевела луч фонарика на лицо Кекса.

Он поморщился.

– Убери.

– Извини. Термистор чего?

– Термистор NTC. Тут полно такого добра.

Наоми снова посветила на панель, и Кекс изучил ее сверху донизу. Она оказалась вся усеяна приборами.

– «Герметичность», «Разрешение», там еще типа плюсик подчеркнутый.

– Да, да, плюс или минус.