Нижние Земли (СИ)

Неизвестно, что послужило окончательным поводом: то ли то, что ее муж стал проводить на службе еще больше времени, чем раньше, то ли то, что ей предложили работу где-то в соседнем городе (об этом Бернар рассказывал очень неохотно и скупо, а сама Эрика в децернате больше не появлялась и даже на сообщения Ларса в мессенджерах отзывалась через раз, отговариваясь занятостью).

Результат не заставил себя ждать.

В один прекрасный день Бернар пришел в децернат с опозданием. И не один.

Риккерт — что было совсем на него не похоже — держался за спиной отца и молчал, цепляясь за его руку.

— Вот, — немного растерянно сказал Бернар в ответ на всеобщий безмолвный вопрос. — Прискакал утром. Сказал, что никуда не уйдет больше.

Марк даже сел в честь такого события. Задумчиво почесывая затылок — душ он с утра принять хотя и успел, но стоило все-таки хотя бы расчесаться, а не оставлять волосы высыхать как им заблагорассудится, — он спросил:

— А… — и тут же осекся.

— Она сказала, что сегодня уезжает, — пробубнил Риккерт из-за спины Бернара. — А я не хочу. А меня никто не спрашивает.

Марк вздохнул, поднялся, обошел Бернара и присел рядом с Риккертом на корточки.

— Не она, — мягко сказал он. — А твоя мама.

Риккерт громко и отчетливо засопел.

— Ладно, — не настаивая, сказал Марк.

Бернар переминался с ноги на ногу и откровенно не знал, куда девать руки. Риккерт цеплялся за его толстовку с отчаянием утопающего.

— Никуда я не поеду! — мрачно заявил он.

Марк поглядел на Бернара снизу вверх.

— Не поедешь, конечно, — с точно такой же интонацией ответил Бернар. — Я с Эрикой поговорил уже, пока ты в ванне прятался.

— Я не прятался! — запротестовал Риккерт, от возмущения даже выпустивший край толстовки Бернара. — Я зубы чистил!

— В общем, не суть, — не очень понятно сказал Бернар. — Но есть проблема.

— В клуб я сам пойду, — Риккерт снова засопел. — Я уже не маленький.

— Ага, да, — Марк покивал. — Ты пойдешь сам в клуб. А на улице тебя остановит дядя полицейский из Первого децерната. И поинтересуется, почему молодой человек твоего возраста в такое неспокойное время бродит по улицам в одиночку.

— А я от него убегу, — уже не так уверенно сказал Риккерт.

Марк всем лицом выразил свое отношение к такому вопиющему нарушению закона.

Риккерт потух.

— Сегодня я тебя сам отведу, — безапелляционно сказал Марк, поднимаясь. — А дальше уже разберемся. Найдем тебе няню, еще кого там. В общем, все будет… — он запнулся. — Нормально будет, да.

Марк пожалел о своем обещании почти сразу же — но слово есть слово, особенно данное ребенку.

— Я уже не ребенок, — мрачно сказал Риккерт, когда они припарковались возле современного здания с огромными окнами.

— Конечно, — согласился Марк и, перегнувшись через него, зарылся в бардачок.

В ворохе бумажек (какие-то из них, наверное, были отчетами, но это не точно), смятых пластиковых стаканчиков (в одном из них Марк обнаружил начатую упаковку презервативов и быстро сунул все обратно и поглубже на дно бардачка) и проводов (кажется, в этом клубке была и потерянная самим Марком несколько дней назад зарядка для телефона, но и в этом он не был уверен) он нашел пакетик арахиса и вручил его Риккерту.

— Поэтому я предлагаю тебе арахис, а не леденец, — очень серьезно сказал Марк. — Как уже не ребенку.

Риккерт закатил глаза и вылез из машины.

Арахис он предусмотрительно сунул в карман джинсов.

Здание клуба внутри оказалось прохладным, гулким и более просторным, чем выглядело снаружи. Марк оглядывался по сторонам и еле успевал за Риккертом, который шел вперед с мрачной целеустремленностью.

— Круто у вас тут! — высказался Марк наконец.

Риккерт дернул плечом.

— Это не самый крутой клуб, где я бывал, — снисходительно сообщил он. — Дома… — он запнулся и поправился с неожиданным ожесточением: — Во Фламандии клуб был круче.

Марк нагнал его и зашагал рядом, не делая попыток взять за руку, но безмолвно показывая, что очень внимательно слушает.

— Там и город побольше, чем тут, — Риккерт остановился у одной из дверей, кивком показал Марку на пластиковые скамейки возле стены. — Поэтому Эрика и хочет уехать.

Не став на этот раз поправлять Риккерта, Марк послушно уселся на скамью.

— У тебя есть сорок пять минут, — понимающе хмыкнув, сказал Риккерт и скрылся в аудитории.

Эти сорок пять минут Марк провел весело и с пользой. Настолько весело и с такой пользой, что Риккерту далеко не сразу удалось его разбудить: пришлось почти свалить Марка со скамьи на пол, чтобы добиться от него чего-то более вразумительного, чем «у меня выходной».

— В холле есть автомат с напитками, — сочувственно сказал Риккерт, глядя, как Марк трясет головой и пытается разлепить глаза.

Марк взял себе баночку кофе, Риккерту — газировку, и они вдвоем уселись уже снаружи, у фонтана в небольшом скверике, отделяющем вход в здание от парковки.

— Как прошло? — спросил Марк, открывая кофе.

Риккерт повел плечом.

— Детский мат поставил, — с плохо скрываемым торжеством в голосе сказал он. — Мастер считает, что мне уже пора на разряд.

— А ты что?

Риккерт пожал плечами и ничего не ответил.