Читаем Но кому уподоблю род сей? полностью

Но кому уподоблю род сей?

Далее: если считать Христа от рождения совершенным, то теряется смысл и Преображения, потому что, если после Преображения Иисус не стал ничем большим, чем до Преображения, то тогда обесценивается и низводится до уровня бытовой рутины самое Его Преображение. Если же Преображение все-таки было хоть сколько-нибудь значительным этапом для Иисуса, то это означает, что Он стал после него хоть в чем-то новым, большим, великим. Однако Тот, Кто совершен, как Отец Небесный, не может стать еще более совершенным, иначе он будет уже совершеннее, нежели Отец. А с другой стороны окажется, что то состояние, из которого он перешел к более высокому совершенству, было низшим совершенством, то есть не было совершенством вообще.

Преображение является для нас при рассмотрении темы посвящения еще и в том смысле назидательным примером, что иллюстрирует собой относительную кратковременность процесса посвящения. Это обстоятельство мы подчеркиваем для тех, кто, возможно, будет склонен думать, что Иисус совершенствовался постепенно.

Вышеприведенные рассуждения, справедливые и для других этапов земной жизни Иисуса Христа, с неизбежностью приводят нас к выводу, что Он проходил все посвящения в должном порядке, начиная от Рождения, или, если хотите, от рождества младенца Иисуса, рожденного от Духа Святаго и жены (ср. Гал 4:4) (обратите внимание на стройность образов) — и до Вознесения Его на Небеса, где Он и воссел с Отцем на едином с Ним престоле. В этой цепочке найдется место и Крещению, и Преображению, и Воскресению, однако уточнять эти подробности не входит теперь в нашу задачу. Мы хотели показать лишь то, что своей жизнью Иисус продемонстрировал путь великих посвящении. Недаром же Им сказано: «Я семь путь...» (Ин 14:6).

6в

Говоря о посвящении в тайны Царства Небесного, мы рискуем упустить очень важное звено в цепи того, что по человеческому разумению ведет к изменению сознания. Говорим мы о том, что мир сей в девяти случаях из десяти связывает предмет нашего исследования с контекстом посвящения во что-то, — «посвящение в тайны», например. Потому-то и мы сказали, что легче всего связать посвящение с тайнами Царства Небесного. Гораздо реже человек употребляет это слово в смысле того, чему или кому посвящается нечто, — для нашей темы мы должны были бы даже написать «Кому» (с прописной буквы) посвящается не нечто, но вся жизнь человека. То есть речь идет о посвящении себя Богу. Именно такой контекст и является для Библии единственно возможным, и именно в нем-то явно звучит слово «посвящение»: «Все первородное... посвящай Господу, Богу твоему.» (Вт 15:19), «Сегодня посвятите руки ваши Господу.» (Исх 32:29); «Вы посвятили себя Господу...» (2 Пар 29:31);.

Как понимает читатель, в подобных случаях опять идет речь об отказе от любви к миру сему и тому, что в мире, в пользу Того, «Кто в вас».

7

Наше изложение темы посвящения может с некоторых точек зрения показаться непоследовательным, и мы не можем не признать сего, ибо последовательное изложение этой темы предполагает знакомство с очень обширным материалом. А в нашем исследовании нам предстоит пройти огромный путь, и на грядущих этапах изысканий нам придется уточнять выводы и суждения, наподобие того, как берущемуся за изучение геометрии Лобачевского, придется некогда пересматривать представления Эвклида, но на пути к первому нельзя миновать второго. Поэтому в отношении более совершенного повествования о посвящении читателю придется подождать до последующих глав нашей книги, а, возможно, и книг будущих, удовлетворившись пока лишь сказанным.

И если позволительно завершить настоящую главу художественной притчей, то обратимся к таким строкам: «Мы переходим из одного мира в другой, почти такой же, и тут же забываем, откуда мы пришли; нам все равно, куда нас ведут, нам важно только то, что происходит в сию минуту. Ты представляешь сколько жизней мы должны прожить, прежде чем у нас появится первая смутная догадка, что жизнь не исчерпывается едой, борьбой и властью... Тысячи жизней... десять тысяч! А потом еще сто жизней, прежде чем мы начинаем понимать, что

существует нечто, называемое совершенством,

и еще сто, пока мы убеждаемся:

смысл жизни в том, чтобы достигнуть совершенства

и рассказать об этом другим.

Тот же закон, разумеется, действует и здесь: мы попадаем в следующий мир в согласии с тем, чему мы научились в этом. Если мы не научились ничему, следующий мир окажется таким же, как этот, и нам придется снова преодолевать те же преграды с теми же свинцовыми гирями на ногах.» (Ричард Бах «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»).