Но кому уподоблю род сей?

В глазах иных читателей мы, вероятно, не можем уже рассчитывать на снисхождение, еще раз подчеркивая, что знание, о котором мы все время ведем речь, никоим образом не связано с сознанием. Примеры такого рода знания мы приводили ранее, говоря о перелетных птицах и пчелах. Нашу мысль великолепно иллюстрирует притча Соломона: "Вот четыре малых на земле; но они мудрее мудрых: муравьи - народ не сильный, но летом заготовляют пищу свою; горные мыши - народ слабый, но ставят домы свои на скале; у саранчи нет царя, но выступает вся она стройно; паук лапками цепляется, но бывает в царских чертогах." (Прит 30:24-28). Но ни у муравьев, ни у саранчи, ни у птиц нет и не может быть сколь-нибудь развитого сознания - познания добра и зла, не может быть у них и духовного знания.

Читателю придется согласиться, что если подобного рода знание нельзя назвать духовным, то с еще меньшей степенью справедливости таковое знание может быть названо вещественным, материальным, ибо насекомым или животным не требуется познавать окружающий их мир, чтобы придти к выводу о необходимости постройки муравейника или учиться, как в случае саранчи, выступать стройно.

Дабы оформить сии до некоторой степени рассеянные рассуждения, - ведь мы так и не смогли дать имени тому знанию, о котором говорим, - обратим внимание, что в послании Иуды есть весьма интересные для нынешней темы слова. Прежде, нежели привести их, совершенно чистосердечно сознаемся, что в данном случае они вырваны из контекста. В чем эти слова кого-то обличают и к кому они относятся, мы не будем сейчас рассматривать, да для этого у нас еще слишком мало знаний. Однако иной раз бывает полезно взглянуть даже на второстепенные члены предложения и даже на вводные слова. Сделаем же это. Иуда пишет в своем послании о людях, которые "злословят то, чего не знают; что же по природе, как бессловесные животные, знают, тем растлевают себя." (Иуд 10).

Из этих слов одного из самых кратких посланий нетрудно вынести, во-первых, что и бессловесные животные знают, да еще так, что даже знание людей дозволительно сравнивать с их знанием. Во-вторых, - и это позволит нам тотчас дать и имя такого рода знанию - Иуда пишет, что бессловесные животные имеют знание по природе. То есть в отличие и от позитивного, и от богодухновенного знания мы имеем дело со знанием природным, а человек лишь придумал ему такие наименования, как инстинкт и безусловный рефлекс.

Но если в отношении насекомых и животных можно говорить лишь о инстинктах и рефлексах, то таланты человека ни в какое сравнение не идут со способностями животных. Вот здесь-то мы и нашли ключевое слово, связующее нашу нынешнюю тему с изложенным уже в связи с притчей о неверном управителе. Итак, имение, да к тому же полученное от Господа Бога, включает в себя и духовное знание, и такое знание или умение, которое трудно сравнить с чем-то иным, нежели с талантами - природное знание человека. К имению мы, понятное дело, должны добавить и богатство, приобретенное неправедным путем. Другое дело, что неверное управление, способствуя обретению неправедного богатства, расхищает вместе с тем главные части имения.

Понимание истинной роли природного знания, талантов, открывает нам загадку древних, часто обладавших в различных областях настолько широкими и глубокими знаниями и умениями, что они беспрерывно ставят в тупик современную науку, вещественные начала мира, сынов века сего. Приведем примеры подобных тупиков, не возвращая внимания читателя к таким общеизвестным чудесам, как Египетские пирамиды. Стоунхендж и идолы острова Пасхи. Так, в пустыне Наска в Перу видны странные сложенные из камня возвышения-бордюры высотой не более 20 сантиметров. Эти сооружения, если только к ним можно применить это слово, могут легко остаться за пределами внимания путника, однако, учтя площадь, покрытую ими, а она занимает ни много ни мало 500 квадратных километров, легко понять, что единственная возможность увидеть всю сию картину целиком - взглянуть на нее с большой высоты. И тут-то оказывается, что все изображение сложено из кривых и прямых, некоторые из которых являются линиями, характерными для дней солнцестояния и равноденствия для данных широт.