Нобели в России. Как семья шведских изобретателей создала целую промышленную империю

Финансовая хватка Эммануила было широко признана, и вскоре он завоевал такое же доверие со стороны российского правительства, каким пользовался и его отец. По рекомендации фондовой биржи он был избран в дисконтный комитет государственного банка – назначение, которое утверждалось министром финансов. Когда Эммануил по причине рабочей нагрузки отклонил предложение, Сергей Витте, весной 1892 года сменивший Вышнеградского на посту министра финансов, передал ему: «Ага, он не хочет. Тогда скажите ему, что бывают случаи, когда он нуждается во мне, а теперь я нуждаюсь в нем, и поэтому он утвержден». С большей готовностью Эммануил принял предложение стать членом совета Волго-Камского банка. С этим назначением были связаны очевидные преимущества. Во-первых, банк был большой, с филиалами в нескольких городах по Волге и с конторой в Баку, а во‑вторых, войдя в совет, он получит, как он объяснил Альфреду, «более ясное понимание положения и действий наших конкурентов в качестве экспортеров, чем то, которое имели до сих пор».

При этом из‑за волнений на российском нефтяном рынке идея синдиката развивалась медленнее, чем планировалось. Беспокойство было результатом неурожая, приведшего к голоду в южных частях России. К этому добавилась эпидемия холеры, которая в основном затронула Баку, Царицын и Астрахань. Зараза размножалась в кишечном тракте и, попадая с экскрементами в питьевую воду, еду или на одежду, распространялась далее. Заболевание прогрессирует достаточно быстро, сопровождается резкой рвотой и поносом, которые полностью обезвоживают организм. Нередко смерть наступает всего через несколько часов. Около 50 процентов больных умирают. Однако холера – недемократическое заболевание, оно сильнее поражает ослабленных людей в сырых и бедных кварталах, у которых желудки пустые, – у более сытых и обеспеченных людей инфекция погибает в желудочном соке.

Порядок и гигиена на нобелевских рабочих местах коренным образом отличались от средних условий в российских городах, поэтому холера практически не поразила товарищество «Бранобель». Несмотря на паническое бегство десятков тысяч людей из Баку, компании удалось сохранить свой штат как на заводах, так и на пароходах. Эммануил делал всё что мог, чтобы улучшить условия на местах, отправил туда врачей и дезинфекционное оборудование и поручил своим служащим помогать по мере возможностей. «На участке нобелевского завода, где и без того царит шведская чистота и мало что требуется улучшать в области санитарии, делают всё, чтобы заботиться о здоровье рабочих, – в письме к матери в Швецию сообщил Торберн Фегреус, который в 1891 году сменил Яльмара Шёгрена в качестве главного геолога товарищества. – В связи с этим мне поручили общий надзор – я теперь стал эдаким главным сортиротехником, – в силу чего учредил холерную аптеку, больничные палаты и т. д. и создал лабораторию туалетной химии». В связи с эпидемией Эммануил и Альфред пожертвовали деньги на изучение холеры Институту экспериментальной медицины в Петербурге.

Бедствие привело к резкому снижению цен на сырую нефть и керосин, включая цены на нефтяные участки. Несколько перегонных заводов были выставлены на продажу. «Бранобелю» было предложено купить их, но Эммануил колебался, отчасти из‑за уже сделанных крупных инвестиций в новые нефтехранилища. Кроме того, он был обеспокоен растущей конкуренцией со стороны «Стандард-Ойл», наладившей оптовые поставки через Атлантический океан и собственную систему распределения в Европе. Широким фронтом продолжали также наступать Ротшильды. Соглашение о поставках керосина из Баку, о которых компания договорилась в связи со строительством железной дороги Баку – Батум, к 1892 году истекло, и надо было искать новых поставщиков. Всё это привело к тому, что именно Ротшильды, а не «Бранобель» купили бóльшую часть выставленных на продажу нефтеперегонных заводов. Они же приобрели контрольный пакет акций «Мазутной компании», главного и злейшего конкурента «Бранобеля» на российском рынке.

Планы синдиката

Угроза со стороны Ротшильдов заставила «Бранобель» и других производителей попытаться объединиться в синдикат. В декабре 1892 года в Ростове была достигнута предварительная договоренность об объединении двух третей нефтяной промышленности России, с сосредоточением всей торговли в руках «Бранобеля». Ротшильды восприняли этот шаг как угрозу, опасаясь, что синдикат станет слишком доминирующим. Поэтому они выступили с предложением присоединиться к синдикату путем создания отдельной компании за пределами России с уставным капиталом 20 миллионов франков. Задача компании состояла бы в хранении и продаже российской нефти с гарантией 25 процентов мирового рынка со стороны «Стандард-Ойл». Этот план насторожил министра финансов Витте, предостерегшего Эммануила от сотрудничества с «ненавистным евреем» Ротшильдом.