Ночь

Я бросился помогать, разжал скобы, которые, для особой эффективности, были снабжены заостренными зубцами, осмотрел лапу Герды. Кость перебита, стопа безвольно свисает на мышцах и коже. Кровь лилась из раны, пробитой скобами. Я выхватил из рюкзака рубашку, оторвал от нее узкую ленту и перемотал лапу ниже локтя, чтобы остановить кровь. Выбежал во двор, отсек от росшей рядом с домом груши сухую ветку и сделал из нее две шины, между которыми зажал ступню.

Герда все это время скулила. Как только я прикасался к раненой лапе, она пыталась мягко ее прижать к себе. Из глаз собаки бежали слезы. Руки у меня дрожали, я повторял: «Потерпи, девочка моя, потерпи! Так надо, это поможет!» Правда, в свои слова я и сам не очень верил.

Только-только забрав ее щенком из питомника, мы как ответственные собачники решили послушать по яблочнику отличный цикл лекций о первой помощи четвероногим в критических ситуациях. Представительный доктор с подкрученными усами в запоминающейся, как тогда казалось, манере рассказывал, что и в какой последовательности делать, если питомца сбила машина, если он отравился бытовой химией или получил раны в драке с другой собакой. Была там и лекция о попадании в капкан.

Я пытался вспомнить хотя бы несколько медицинских советов, но единственное, что мог восстановить в памяти, – это шрифт, которым были набраны ключевые слова, возникавшие вслед за тем, как их произносил доктор, и его модные, уложенные лаком усики. Медиа научили нас в случае чего бежать и спрашивать Google. Или искать такого модного консультанта. Они уничтожили саму способность запоминать, превратив знание в один из подвидов шоу-бизнеса. О, как же я жалел, что не прочитал про первую помощь собакам какую-нибудь книгу!

Бинтов в заброшенном доме не оказалось. И тем более спирта. Распотрошив шкаф любителей капканов, я нашел там тонкое хлопковое платье, подходящее для перевязки. Выдрал из одеяла кусок, полил его виски, приложил к ране, чтобы обеззаразить ее, сделал тугую перевязку поверх шины. Отнес Герду на диван, сел рядом и гладил по ушам и загривку, пока она не перестала скулить и, засыпая, не начала дышать ровно.

Я не заметил, как сам провалился в сон. Я продолжал гладить ее и сквозь дремоту, окутывая состраданием. Во сне мне казалось, что это меня заботливо гладит по голове большая пушистая лапа и от ее прикосновений становится спокойно и хорошо. Может быть, из-за этого я и плакал.

Раздел четвертый

Хорошая новость состояла в том, что перевязка остановила кровотечение. На материи проступило небольшое пятнышко, за время нашего сна оно не увеличилось. Еще одна хорошая новость – проснувшись, Герда выглядела бодрой, хотя от кошачьих харчей отказалась. Про плохие новости можно не говорить – и так все понятно. Нам очень нужны были антибиотики. А поэтому оставаться в доме нельзя было – если где-то в округе еще остается неразграбленная аптека, надо ковылять к ней на своих двоих.

Каблуки стучали по панели,
Мазала помадою уста…

При свете фонарика я на прощание обошел эту негостеприимную хату. Среди вываленной из шкафа одежды нашел рыбацкую шапку, связанную простой вязкой из шерсти. Джек Николсон в «Пролетая над гнездом кукушки». Надеюсь, она принадлежала не тому, кто оставил у двери капкан, способный и человека инвалидом сделать. Натянул на уши – достаточно тепло, при этом не тяжело голове, ничего не лезет в глаза, сужая угол обзора, не мешает слуху.

Положил замусоленную, растрепанную, пропаленную и задрипанную заячью ушанку на стол. Все это темное время она была фрагментом моей самости. Вышел из дома с чувством, что оставил там часть себя – раздолбайскую, веселую и еще не обстрелянную. Герда сразу пошла вперед, задавая скорость нашего движения. Сначала она пыталась передвигаться на трех лапах, но потом осторожно оперлась на шину и поковыляла вперед. Мы не спеша выбрались на дорогу, я попробовал взять собаку на руки, но она недовольно взвизгнула, мол, сама пойду. Характер у девушки.

Сейчас, после отдыха, я хорошо понимал, что мы свернули не на ту дорогу и двигались совсем не к Поселку Сладостей. Тут не было ни торговцев, ни шахтеров, ни других обслуживающих популярный маршрут. У тропы, ведущей к ферме, все время попадался какой-то мусор. Человек неизбежно распространяет его вокруг себя, где бы ни находился. Сейчас вокруг нас лежал нетронутый лес. Трасса 66, Полесье – Пекло.

Но в стране, на чье место теперь заступил молчаливый порядок, никогда не было обширных незаселенных территорий. Мы шли не через Сибирь и не через Монголию. Так что рано или поздно нам обязательно встретится райцентр, деревня, городок или еще какой-то населенный пункт с больницей или хотя бы медпунктом при автостанции. Задача заключается в том, чтобы разобраться в инструкциях и названиях препаратов. Или найти врача – в зависимости от того, насколько нам повезет.