Ночь без звезд

Энала поступила в академию в тот же год. Хрупкое телосложение и невысокий рост оказались преимуществом, поскольку в полк астронавтов не принимали никого ростом выше метра семидесяти пяти и уж тем более весом больше восьмидесяти килограммов: это были ограничения для спускаемого аппарата. В случае Рая на поступление в полк повлияло давление со стороны партии «Демократическое единство», которая считала, что родственник Слвасты в рядах астронавтов добавит космической программе престижа.

Следующие шесть лет молодые люди провели вместе: учились, овладевали орбитальной механикой, разработкой ракетных систем, электроникой, конструированием атомных бомб, физикой, математикой, астронавигацией, изучали компоновку модулей космического корабля «Свобода» и эксплуатационных запасов ядерных ракет. Знаний впихнули в голову невероятное количество, и, даже несмотря на феноменальную память, Рай сомневался в своей способности запомнить все. А еще ведь огромное количество сил и времени занимала физическая подготовка: ужасные упражнения на выживание на суше и на море, изнурительные медицинские осмотры, бесконечные тренировки, полеты на модифицированном транспортном самолете для знакомства со свободным падением и бесконечные симуляции полета. С одной стороны, ужасно скучно, а с другой — ужасающе реалистично, Рай не раз думал, что ему не выбраться живым.

Через все испытания они прошли вместе, преодолевая унижение, напряжение и тревогу, постоянное параноидальное наблюдение со стороны НПБ, ратующего за лояльность партии «Демократическое единство». И они выдержали, ведь в конце их ждала величайшая награда в мире — полет в космос. Сражение с паданцами из Кольца. Шесть лет они были лучшими друзьями, а прошлой ночью стали любовниками.

Астронавты не знают отбоя от поклонниц. В мире, лишенном гламура, как Бьенвенидо, астронавты всегда считались более популярными, чем премьер-министр. Школьники собирали открытки с их фотографиями, в газетах и кинохронике их боготворили, и вся планета пристально следила за счетом в матче «Астронавты „Свободы"» против «Деревьев». Они считались кумирами людей и с обычной, и с нетрадиционной ориентацией, желанными для всех в фантазиях и во плоти. В Порт-Яменке полку астронавтов даже выделили двухэтажное здание, чьи сотрудники занимались исключительно письмами фанатов со всей планеты.

Итак, шесть лет они вместе смеялись, путешествовали, ходили на вечеринки, делили обязанности, покрывали друг друга перед инструкторами, стали товарищами во всем, а затем…

— Хочу предложить тебе сделку, — сказала Энала во время вчерашней вечеринки в честь его отлета. Они плавно кружились под старинную мелодию, которую играл оркестр. Рай надеялся на что-нибудь более современное и быстрое, популярное нынче в крупных городах, но, в конце концов, они же в Порт-Яменке. — Я пересплю с тобой сегодня ночью, если ты переспишь со мной в ночь перед моим отлетом.

То, что астронавт предлагает кому-то (а может, и не одному) разделить с ним постель в ночь перед полетом, воспринималось как данность. Официально восемьдесят девять процентов астронавтов возвращалось из миссий, хотя, если подсчитать хорошенько, скорее только восемьдесят процентов. А еще следовало учесть три процента ракет, не взлетавших со стартовой площадки. Статистики насчет того, какой вред наносит радиация здоровью астронавтов, вообще не существовало, ходили лишь страшные слухи.

Поэтому никто, даже НПБ, не возражал, чтобы последнюю ночь астронавты проводили в сексуальных утехах.

Рай наслаждался этой возможностью во время утомительных выматывающих рекламных и пропагандистских поездок, в которые отправлялся Корпус астронавтов, выступая на заводах, в университетах, в ратушах, на партийных митингах и в штабах полков по всему континенту. Энала вела себя не настолько распутно, он знал, хотя и целибата не признавала.

— Я… Со мной? П-почему? — Он даже начал заикаться от удивления.

— Просто хочу этой ночью немного человеческого тепла, как и все остальные. Но я не хочу выбрать какого-то придурка просто из-за прихода от нарника.

— Но ты можешь выбрать кого угодно. Ты же знаешь.

— И ты тоже. — Она оглядела зал, где находилось на удивление много с нетерпением разгуливавших по танцполу симпатичных девушек в чрезвычайно коротких платьицах. — У большинства этих малышек нет даже разрешения, чтобы находиться на территории Порт-Яменка, одной Джу известно, как они пробрались на станцию сквозь КПП.

Он ухмыльнулся. Порт-Яменк — запретная зона, доступная лишь для жителей и посетителей, одобренных правительством.

— Полагаю, наша раса способна проявлять не меньшую настойчивость, чем паданцы.

— Угу. Ну так что?

Раю даже думать не пришлось.

— Я был бы рад, — тихо произнес он.

Она ткнулась ему в ухо.

— Нам не обязательно заниматься сексом, если ты не хочешь. Я понимаю, многие астронавты слишком напряжены, или пьяны, или настолько устали, что…

Он поцеловал ее.

— Еще как обязательно.