Ночь богонгов и двадцать три пули

— Проход к вашим услугам, госпожа театральная авантюристка. Что ты так неуверенно качаешь головой? Мол, утром эту приметную дырку в изгороди заметят? Нам-то что до того? В том смысле, что утром нас поблизости не будет. Отъедем в сторону, акации колючие, на энное количество километров…. А может, и не заметят. В этом месте — как раз за проволочной изгородью — растут высокие ягодные кусты. Кажется, смородина…. Всё, заходим. Как и договаривались — больше ни слова. Я имею в виду, находясь на территории данного подозрительного поместья. Общаемся, то бишь, только на языке жестов…. Готова?

— Веди, мой отважный командир…

Они, пройдя метров сто двадцать между рядами смородины, оказались на широкой гравийной дорожке.

Смок, шагавший первым, неожиданно остановился.

«Что-то случилось?», — напряглась Исида. — «Ага, впереди — через окуляры прибора ночного видения — замаячили два низеньких ярко-зелёных силуэта. Остромордые, с ушами…. Деревенские злые собаки? Как бы ни подняли, предварительно искусав от души, тревогу…».

Но псы и не думали нападать. Даже лаять не стали. Приветливо поурчав и бодро попрыгав туда-сюда, они убежали.

Эрнандес чуть заметно махнул левой рукой, мол: — «Двигаемся дальше, авантюристка. Хотела приключений? Получай — по полной…».

Вскоре впереди замелькали-обнаружились контуры разномастных деревенских строений, над которыми — ярко-выраженной доминантой — возвышалась тёмно-тёмно-зелёная…ракета.

«Да, ну. Какая ещё — к нехорошей матери — ракета? Церковь с крестиком, скорее всего», — облегчённо выдохнула Исидора. — «Чего только не померещится — после этих дурацких инопланетных происшествий…. Ага, ещё парочка лохматых псин нарисовалась. Серьёзные ребятки — эти русские староверы. Берегутся, так их и растак…. Вот же, непруха. Собаки принялись радостно повизгивать. Того и гляди, бросятся, вывалив на сторону мокрые языки, в объятия…. На юго-западе характерно загудело. Вертолёт? Ага, псы, слава Богу, убежали. Зато появились люди. Идут, особо никуда не торопясь. А теперь, и вовсе, остановились…. Э-э-э, две девушки? Нет, девушка и бородатый, очень худой мужчина в длинном мешковатом балахоне. Может, служитель тутошней церкви?».

— Вертолёт? — спросил девичий голос.

— Не в этом дело, — задумчиво шмыгнул носом мужчина. — Вертолёт и вертолёт. Мало ли их, винтокрылых, летает? Собаки странно себя ведут. Слышишь? Повизгивают приветливо. В чей адрес, интересно, повизгивают? Ну-ну…. Ладно, может, просто показалось. Пошли, будущий генерал, дальше…

«Непростые монахи проживают в этой затрапезной деревушке», — отметился высказыванием попритихший было внутренний голос. — «Подозрительные такие все из себя, осторожные. В том плане, что, безусловно, обученные…. А девица, определённо, Аль. Это весьма кстати. Куда, интересно, она направилась — на ночь глядя? И почему бородатый доходяга величает её — „будущим генералом“? Уточню вопрос. Генералом — чьей армии? Чуть в стороне, отмечу, что-то развешено на длинных верёвках. Переливается всеми оттенками серого и светло-светло зелёного. Кажется, одежда. Платья, рубашки, куртки, штаны и так далее…».

Исида, мысленно попросив внутренний голос заткнуться, тихонько потянула Хавьера за рукав комбинезона, мол: — «Следуем за ними, идальго…».

Два ярко-зелёных силуэта поднялись по лесенке на церковное крылечко. Негромко хлопнула входная дверь.

«Какое необычное и солидное сооружение!», — известил упрямый внутренний голос. — «Это я церквушку имею в виду. Построена из толстенных брёвен. Кроме того, украшена — везде и всюду — искусной резьбой. Да, полюбоваться бы этим чудом архитектурного зодчества в обычной обстановке. То бишь, при дневном свете…».

Смок, выждав с минуту, сделал рукой круговое движение, мол: — «Обходим здание…».

Слева к церкви примыкал небольшой приземистый флигелёк, в котором блёкло светилось одинокое квадратное оконце.

«Ночные визитёры прошли во флигель», — решила Исидора. — «Но что делать дальше? Окошко плотно закрыто. Да и находится высоко над землёй. Ничего не слышно и не видно. Только смутные серые тени заполошно мелькают. Ага, вроде угомонились…».

Эрнандес — совершенно бесшумно — взобрался на массивный гранитный фундамент и ловко закрепил на нижней планке оконной рамы какой-то крохотный предмет. Спрыгнув на землю, он, молча, продемонстрировал указательный палец правой руки.

Исида, понятливо кивнув головой, нажала пальцем на крохотную кнопку, встроенную в шлем. В наушниках тихонько запищало, затрещало, а потом голос пожилого человека хлебосольно предложил — слава Богу, на английском языке:

— Отведай-ка, отроковица, медовухи. Напиток, так сказать, местного изготовления. Сварен, естественно, по старинным русским рецептам. Пей, не сомневайся. Она совсем не крепкая. Восемь-десять алкогольных градусов, не больше. Не захмелеешь.

Смок, изобразив скупыми жестами, что у него образовались срочные дела, и ободряюще кивнув защитным шлемом, удалился в темноту.