Ночь большой луны

Он пожал плечами.

- Может, я бы на твоем месте тоже обиделся.

- Нет, ты мне скажи, - спросил Егор, - почему ей с Васькой интересней, чем со мной?

- Они друг друга хорошо понимают, - ответил Степка. - Общего много. Оба рано матери лишились, к примеру… Да и сил у них много, им еще порезвиться хочется, как щенкам.

И примирительно добавил:

- Не обижайся на нее. Она совсем девчонка.

Егор вздохнул. Злость еще тлела в душе догорающими огоньками, но уже не причиняла боли.

- Ты прав, - сказал он Степке. - Я вел себя как идиот.

- Вот и славно, - завершил довольный Степка. - Мир и дружба. Я это больше всего люблю.

И добавил:

- Пойдем картошку печь.

- Пойдем.

Расселись, как вчера, вокруг специально вырытой ямки для костра. Егор чувствовал себя немного неловко, но Ника вела себя с таким поразительным дружелюбием, что он даже удивился. Обращалась к нему через каждые пять минут, словно хотела убедиться, что Егор ей ответит. Получается, она тоже чувствует себя виноватой.

«Ладно, проехали», - решил он великодушно.

- Ника, где ты так загорела? - спросил Васька, с которым они без конца шушукались и пересмеивались.

- На море, - ответила Ника.

- В отпуск ездила?

Ника энергично замотала головой. Во рту у нее была горячая рассыпчатая картошка.

- А акику, - ответила она.

- Чего? - не понял Васька.

- Не видишь, человек ест! - одернул его Степка.

Ника проглотила все, что было во рту, втянула в себя прохладный вечерний воздух и перевела:

- На практику.

- Это как? - не понял Васька.

- Есть такая вещь: археологическая практика, - объяснила Ника. - Студенты должны знать основы археологии. Поэтому их вывозят на полевые работы.

- Здорово! - восхитился Васька. - Загораешь себе на пляже, купаешься… Пойти на исторический, что ли?

- Все совсем не так, - начала Ника, но Васька ее перебил:

- Пошутил я, пошутил! У тебя поотдыхаешь, как же… Пилишь, небось, бедных студентов, как бензопила.

- Пилю, - согласилась Ника. - А что делать? Должны же они чему-то научиться! Потом сами спасибо скажут.

- Вот именно! - вклинился Степан негромко, но многозначительно.

- Ну, началось воспитание! - с тоской сказал Васька. Оживился и спросил: - Ника, а можно мне с тобой? На следующий год, я имею в виду…

Ника перебросила горячую картофелину с руки в руку.

- Понимаешь, Васька, - начала она, осторожно подбирая слова. - Это, вообще-то не отпуск.

- Да понял я, понял!

- Не приставай к Нике! - снова одернул сына Степка.

- Дело не в этом, - поспешно сказала Ника. - Я хотела сказать, что на море я езжу не часто. Обычно я езжу… в другое место.

- Куда? - жадно заинтересовался Васька.

Ника немного помолчала. Егор с удивлением почувствовал, что у нее портится настроение. С чего бы это?

- Обычно мы со студентами ездим в одно местечко… недалеко от Питера.

- А что там? - вежливо спросил Степка. - Историческое место?

- Историческое…

Ника поворошила угли длинным прутом. Яркие искры отплясывали в ее зеленых глазах завораживающий колдовской танец.

- Там бои шли, - сказала она неохотно. - В сорок первом, сорок втором… В лесу под Тихвиным наши войска попытались прорвать оборону фашистов и выйти к блокированному Ленинграду.

- Прорвали? - игриво спросил Васька. Ника подняла голову и посмотрела на него. Огонь замерцал в ее потемневших глазах, и Васька неожиданно присмирел.

- Нет, - ответила Ника после небольшой паузы подчеркнуто спокойно. - Линия фронта гуляла от железной дороги до леса. Немцы вгрызлись в насыпь, построили прямо под шпалами блиндажи и доты. А в полукилометре наши соорудили из двух рядов бревен длинный сруб, прорезали бойницы, выкопали землянки… Немецкая оборона углубилась в тыл на три-четыре километра и была почти круговой: со стороны Ленинграда на них шли наши осажденные войска.

- Где-то под Ленинградом дед погиб, - сказал Степка очень тихо. - Может, в том самом лесу…

Откашлялся и спросил:

- А теперь там что? Музей?

- Если бы, - ответила Ника мрачно. Тяжело вздохнула и договорила: - Трофейщики там работают.

- Это кто? - спросил Егор. - Кладоискатели, что ли?

- Что-то вроде того, - ответила Ника. - Ищут… Только не клады. Оружие. Там этого добра не меряно. Прежде, чем костер разжечь, землю протыкают штыком: вполне может попасться старая мина, и тогда…

Она замолчала. Молчали и остальные. Дениска незаметно приблизился к костру, привлеченный рассказом, присел рядом с Васькой. Тот подвинулся, освобождая приятелю место.

- Трофейщики себя называют по-разному, - продолжала Ника. - Черные следопыты, падальщики… Не в этом суть. В лесу навалом ржавого железа. Окопы, провалы блиндажей, ямы пулеметных гнезд… Стоит в лесу развороченный взрывом советский танк. Взорвали его уже после войны, из баловства: ребятки понапихали в танк столько снарядов и мин, сколько поместилось. Этого добра в лесу полно: лежит, например, толстенный снаряд большого калибра с проломленным боком. К нему опытные трофейщики даже не подходят - видна желтая взрывчатая начинка.

Она замолчала, глядя в огонь остановившимся взглядом.

- А вы со студентами что там делаете? - спросил Степка. - Неужели это тоже практика?

Ника помотала головой.