Ночь черного хрусталя

«Знают, — понял Петр Стефанович. — И про деньги мои знают, абреки, кошатники, три погибели на них… Ну, что же это такое, господи! Откуда? Одно только может быть: кто меня подрядил — тот и заложил в сундук, сдал этим на ходу. Оттого и грины отдали так легко: знали, что к ним вернутся. Но за что, за что? Что я этого не смог? Ну, не повезло, бывает со всяким, кто мог угадать, что тот не в номере, а куда-то шастанул… Что они теперь со мной? Ведь наверняка боятся, что я, в случае чего, их теплыми сдам — а значит, хана мне, кранты…»

И ему стало вовсе не по себе.

— Западно делаете, — сказал он, держась из последних сил.

— Ты так считаешь? Ну, давай тогда потолкуем, разберемся…

Глава 5

Снова «Таймс оф Индиа», первая полоса:

«Пожелавший остаться неизвестным источник в Министерстве Внутренних дел сообщил нашему корреспонденту: весьма вероятно, что один из неустановленных самолетов, пролетавших над полуостровом в день похищения запаса бета-углерода, имел на борту именно этот груз. После того, как самолет благополучно приземлился невдалеке от Амбалы, спутниковым наблюдением был зафиксирован караван из нескольких машин, направлявшийся на запад, к границе с Пакистаном. Из-за сильной облачности в этом районе проследить машины на всем пути их следования оказалось невозможным; местонахождение каравана в настоящее время неизвестно.

Мы хотели бы услышать мнение правительства страны по поводу того, означает ли это, что мы должны в ближайшее время ждать ядерного, нападения со стороны державы, испытывающей в отношении демократической Индии традиционно недоброжелательные чувства и намерения? И намерено ли правительство принять какие-либо эффективные меры, направленные к умиротворению в Кашмире?»

— По-моему, мы явно куда-то не туда заехали, — пробормотал Милов, отчаянно выкручивая баранку, чтобы не воткнуться в «кэдди», только что лихо подрезавший джипу нос. — Нас перенесло куда-то в Париж, а может, в Мюнхен или Будапешт. В Москве после этого езда покажется, чего доброго, сплошным удовольствием. Да к тому же еще левостороннее движение — без привычки…

И в самом деле, уже на подступах к Майруби шоссе оказалось набитым плотно, как хорошая колбаса, и отвлекаться от дороги нельзя было ни на секунду. В самом же городе, который скорее можно было бы принять за американский или австралийский, ехать стало и того труднее. А припарковаться казалось и вовсе невозможным: в шеренгах машин вдоль тротуаров не было видно ни единой щелки, куда можно было бы втиснуться. Улицы были заполнены автомобилями, автобусами, туристами, торговцами, по сторонам возвышались дома, порой очень интересные — сплошное стекло, высоченные арки, какие-то башни на крыше… Пальмы, велосипеды, люди — черные, белые, индийцы, арабы…

— Надо купить план, — решила более привычная к такой обстановке Ева. — И разыскать хоть какой-нибудь отель.

— Вряд ли стоит особенно засвечиваться тут, — не согласился Милов. — Может быть, поищем сразу воздушное агентство? А еще раньше — полицию. Помнишь, как нас обшаривали на границе? Строгий режим, скорее всего из-за этого самого углерода. И, будь уверена, наши имена у них уже в списке. Как и то, что виза у меня, да и у тебя, по-моему, тоже, всего лишь транзитная, и у нас нет права останавливаться в стране даже на небольшой срок.

— По-моему, нам и незачем тут задерживаться. Конечно, город приятный, не жарко, после нашей поездки неплохо было бы отдохнуть, запастись сувенирами… Но у нас осталось так мало времени, что зря терять его здесь, право же, не нужно!

— Если бы мы не видели того, что происходило. Нельзя же оставить это без последствий! Закон требует…

— Да почему? Какое тебе в конце концов дело до здешних проблем?

Милов вздохнул. Лишь дернул плечом, тем самым давая ответ на недоуменный вопрос Евы. И она поняла — настолько она этого человека уже знала. Ей оставалось только поинтересоваться:

— Как мы найдем тут хоть что-нибудь без карты?

— Попробуем, — усмехнулся Милов. — Авось, машина сама приведет.

Это «авось» он проговорил по-русски: не смог найти английского эквивалента. И тут же включил компьютер. Загрузил список городов, заложенных в память, надеясь, что почти двухмиллионный Майруби не окажется забытым. Конечно, если бы его программировали в Штатах или России, могли бы и пренебречь, однако для Израиля Ксения была вовсе не такой уж далью.

Так и получилось. Майруби нашелся, а вслед за тем высветился его план, на котором крохотным рубином обозначился и сам джип, перемещавшийся на какие-то доли миллиметра.

— Поищи там; надеюсь, это тебя не затруднит, — попросил Милов, в очередной раз движением руля увертываясь от дорожной неприятности.

Ева занялась компьютером.

— Если никуда не будем сворачивать, — сказала она через минуту, — то окажемся на шоссе, что ведет к аэропорту Кувала.

— Это тупик?

— Нет, дальше дорога идет на Нонбассу.

— Где нас наверняка ждут, — хмуро заключил Милов. — А с другой стороны к аэропорту нельзя подобраться?