Ночь черного хрусталя

- Спасибо, Дан, ничего, я просто полежу, только, если можно, снимите с меня ваши туфли - я вам очень благодарна за них, но теперь я уже дома.

Милов осторожно снял с нее туфли.

- Ева, с ногами нужно что-то сделать. Где тут поблизости живет врач?

- Не нужно врача, в ванной откройте аптечку, там есть такая коричневая туба с мазью - это все, что нужно.

Милов не сразу (жилище было обширным) нашел ванную, принес требуемое, выдавил мазь на пальцы, осторожно начал втирать.

- Как приятно, - тихо проговорила Ева, - еще, пожалуйста… и вторую тоже…

Это заняло минут пятнадцать; Гектор тем временем, сперва поглядев на них с иронией, закрыл глаза и, кажется, задремал.

- Я еще полежу немного, - сказала Ева, - а потом чем-нибудь покормлю вас.

Милов и в самом деле почувствовал, что закусить было бы нелишне. Услышав о еде, Гектор мгновенно открыл глаза.

- Кстати, о еде - а где у вас телефон? Серьезный, я имею в виду.

- В его кабинете, - сказала Ева бесцветным голосом. - Из холла по коридору прямо, в самом конце.

- Да не работают телефоны, Гектор, - напомнил Милов. - Тока ведь нет все еще.

- Ну, - сказал Гектор, - правил без исключений не бывает, это-то вам известно?

- Тогда я с вами, - сказал Милов.

Он снова подошел к Еве, погладил ее по голове - она слабо улыбнулась. Гектор уже вышел, чтобы, по журналистской привычке, первым захватить связь.

- Дан, - тихо сказала женщина, - вы меня презираете?

- За что, Ева?

- Ведь Рикс - мой муж, вы знаете… И он во всем этом играет какую-то роль, похоже - немалую. Не я не знала и сейчас не знаю, честное слово…

Милов пожал плечами:

- Ну и что? Почему вы должны стыдиться своего замужества? Я вот тоже был женат, и надеюсь, что вы простите мне это: тогда я ведь не знал вас…

Он ожидал, что она снова улыбнется, но женщина оставалась серьезной.

- Рикс, - повторила она, - он ведь тоже стоял там, на балконе, по соседству с Растабеллом и Мещерски.

Милов присвистнул.

- Но какое отношение он, иностранец, может иметь…

- Я не знаю, как и что, - сказал она, - честное слово, хотя и видела, что у него есть какие-то дела с политиками, но ведь деловому человеку без этого нельзя. Но я не предполагала, клянусь вам…

- Ева, - серьезно сказал Милов, - я тоже клянусь вам, что никогда не стану целоваться с Риксом.

На этот раз она все же подняла уголки губ.

- А со мной?

- Если бы не Гектор поблизости…

- А мне все равно, - сказала она, - хоть бы он даже стоял рядом.

- Я вовсе не настолько близок с ним, - сказал Милов, - чтобы доставлять ему такое удовольствие. Но вас, Ева, я не отдам больше ни Риксу, ни Гектору - никому!

- Хорошо, - сказала она, - я потерплю, я очень терпеливый человек.

- Пойду, попробую позвонить, если это и на самом деле возможно, - сказал Милов, нагнулся и поцеловал ее; поцелуй был долгим.

- Идите, - сказала она, - не то моего терпения не хватит.

Он прошел в кабинет. Гектор сидел за обширным пустым столом. Тихо звучал транзисторный приемник; передача шла на английском. Кроме приемника, здесь были два телефона, стояли телекс, факсмашина, на отдельном столике - персональный компьютер, по стенам - закрытые полки с видеокассетами и дискетками. Гектор нажимал клавиши одного из телефонов. Окна были зашторены, шум улицы сюда не доносился.

- Ну, есть успехи?

- Вот этот аппарат дышит. Остальное мертво.

- А компьютерная связь?

- То же самое. Звоню всем подряд. Аэропорт, вокзалы, телевизионный центр - все молчат. Ни междугородный, ни международный каналы не действуют. Сейчас звоню одному парню, у него есть самолет… Ну, вот.

- Что?

- Мертво. Впечатление такое, что все телефоны в городе выключены - кроме таких вот, особых. Это специальная линия с питанием от установки в Министерстве порядка.

- Но ведь эти, работающие, должны для чего-то служить?

Гектор не успел ответить: телефон зазвонил - негромким, приятным жужжанием.

- Не снимайте, - поспешно сказал Милов. Гектор кивнул. Телефон прожужжал несколько раз и умолк.

- Кому-то нужен Рикс, - сказал Милов. Телефон проснулся снова. Прожужжал восемь раз.

- Вероятно, Рикс должен вскоре явиться, - сказал Гектор. - Это было бы некстати.

- А может быть, он сам разыскивает жену?

- Если так, то теперь он знает, что ее нет дома.

- Кстати: что вы успели услышать по радио?

- Сообщили, что связь со страной прервана и граница закрыта. Больше никто ничего не знает: ни Рейтер, ни ваш ТАСС, ни, естественно, Ю-Пи-Ай - поскольку я сижу здесь и молчу. Значит, ни у кого нет связи, не только я один страдаю.

- Попробуйте позвонить еще. Может быть, в префектуру?

- Мысль не банальна. Спрошу хотя бы, какие возможности связи будут предоставлены иностранным корреспондентам.

- Постойте… Если префектура работает, там в два счета установят, откуда вы звоните.

- От Рикса, не откуда-нибудь!

- Не годится. Если вы рядом с Риксом, то он знает больше, чем сам префект - вам не понадобилось бы звонить.

- Верно. Значит, у нас остаются две возможности выйти на связь: через армию или Научный центр. Надо спешить, Милов, не то во мне крепнет ощущение не просто дармоеда, но плохого журналиста, а я всю жизнь считал себя хорошим… Что там, на улице?