Ночь черного хрусталя

- Я тоже, - откликнулся Гектор.

- Оставить ее одну - не опасно?

- В этом доме - ничуть. Наоборот. Тут надежно.

- Пожалуй. Мгновение, я только положу записку.

Он на цыпочках вошел в ту комнату, где лежала Ева. Она спала, постанывая во сне, один раз скрипнула зубами. Милов постоял, глядя на нее, борясь с искушением подойти. Туфли - его, миловские, - валялись рядом с диваном. Их он подобрал, чтобы потом, в холле, переобуться. Записку сложил пополам, домиком, и поставил на низкий круглый стол близ дивана. Еще раз посмотрел на Еву. Вдруг усмехнулся, снял свой дивный галстук - теперь он уже не нужен был - и тоже положил на стол, по соседству с запиской: эту пеструю тряпку она заметит во всяком случае - и улыбнется… Повернулся и вышел. В холле переобулся, взял прислоненный к стене автомат, закинул за спину.

- Вы обещали мне пистолет, - напомнил Гектор.

Милов вынул из глубокого кармана армейский, позаимствованный на бензозаправке.

- Постарайтесь при случае раздобыть что-нибудь более убедительное, - посоветовал он.

- Вроде этого, вашего?

- Вот именно.

Они тихо затворили за собой обе двери. На втором этаже по-прежнему дежурили. Гектор сказал строго:

- Мадам остается дома. Господин Рикс скоро прибудет. Так что будьте внимательны.

Он начал спускаться. Полицейский сказал своему напарнику:

- Проводи господ, чтобы там - сам понимаешь…

Доброволец щелкнул каблуками и последовал за Гектором. Тогда полицейский проговорил едва слышно:

- Колонель…

Милов посмотрел на него взглядом, выражавшим абсолютное непонимание.

- Простите, офицер - вы и тогда уже что-то говорили мне, но боюсь, что вы приняли меня за кого-то другого. Извините, я спешу.

- Прекрасная погода на дворе, не правда ли? - спросил капитан полиции вместо ответа.

Милов прищурился:

- Вы полагаете, можно не брать зонтика?

- Разве что от солнца.

Милов напрягся:

- Слушаю. Докладывайте.

- Капитан Серое, из Службы. Мы вас ждали еще вчера, я опознал вас по галстуку…

- Вчера я попал в охоту.

- Возможно, вам просто не повезло: вы видите, что здесь происходит. Полиция, по сути, распущена, армия стоит в стороне… Но даже вчера было бы уже поздно. Все мы опоздали. Но главное - мы ошибались: по цепочке шел не наш товар. Мы не успели выяснить, что именно перевозили, но только не нарки. Теперь цепочка порвана. Будут приказания, колонель?

Милов пожал плечами.

- Цепочку я видел - обрывки… Не знаю, капитан. Старайтесь выжить, не влезая в эти дела слишком глубоко - вот все, что могу посоветовать.

- Голова идет кругом… - пожаловался полицейский. - А вы попытаетесь выехать?

- Капитан! - сказал Милов с упреком, - начальство, как известно, не спрашивают. - Повернулся и заспешил вниз.

Гектор ждал в подъезде. Добровольца не было видно.

- Что у вас там за секреты? - подозрительно спросил журналист.

- Ну, какие у нас могут быть секреты, - сказал Милов. - Просто хотел уточнить дорогу.

- Ладно, не хотите - не говорите, - обиженно проговорил Гектор. - Зато я тут узнал еще одну интересную новость. Этот доброволец - фром, понимаете?

- Да будь он хоть папуасом…

- Вы не понимаете ситуации, Дан. Понимаете, оказывается, фромы под шумок решили отделиться от Намурии, раз все идет вверх дном…

- Я же вам говорил: экологические кризисы порой принимают странные формы, - усмехнулся Милов. - Ну, двинулись?

Они вышли на улицу. Там было дымно. Гектор сказал:

- Будем живы - встретимся.

- Все бывает, - сказал Милов.

И они зашагали - каждый в свою сторону.

Милов шел по тротуару тем обманчивым шагом, какой кажется неторопливым, но на самом деле позволяет развивать немалую скорость. С дубовым листом на рукаве, с автоматом за спиной, он ничем не отличался от большинства других людей на улице; те жители, у которых не было ни листьев, ни оружия, ни желания участвовать в происходящем, отсиживались, надо полагать, в домах, надеясь, что происходящее их не коснется. Костры из книг чадили, зато мебель, тоже выброшенная кое-где под горячую руку, горела весело.