Ночь Дракона

Кейлек повел рассказ о первой встрече с Анвиной, отыскавшей его после того, как охотники на драконов, возглавляемые мстительным дворфом по имени Харкин Гримстоун и нанятые Дар’Кханом под чужой личиной, едва не изловили его и не прикончили. Сам Дар’Кхан тоже приложил руку к изначальному уничтожению Солнечного Колодца, хотя стремился попросту овладеть его силой. В то время он еще не знал, что после быстрого осквернения и истощения Солнечного Колодца его господином, Артасом, волшебные энергии источника не рассеялись без остатка. Многие его силы спаслись и, спустя некоторое время, начали вновь собираться вместе – в дальних-дальних краях.

Но настал день, когда слияние их почуял и Дар’Кхан. Почуял и повел туда отряд Плети.

Однако поначалу никто не понимал, что ключ ко всему – Анвина. Неподалеку вывелось из яйца крохотное создание, странная помесь дракона с летучим змеем. Анвина сразу же подружилась с дракончиком и, в обычной для себя манере, назвала его Рааком – примерно такие звуки он издавал.

Тут Крас, пусть не замедляя шага и даже не оглянувшись, наконец-то вмешался в разговор.

– А-а, Раак. Летает еще?

– Раак исчез сразу же после ее исчезновения. Я думал, он отправился сообщить тебе, что твоим тревогам конец.

Вот теперь Крас оглянулся назад, хоть и совсем ненадолго. Лицо его оставалось бесстрастным, однако Ириди чувствовала: от бесстрастия он далек.

– Я, Кейлек, всем обитателям Азерота желаю только добра, а Раак ко мне не возвращался.

– Хм-м-м! Значит, у малыша куда больше здравого смысла, чем я думал.

– Раак мне больше не принадлежал. Он пожелал остаться с Анвиной.

Юный дракон зло сдвинул брови.

– И в этом он был не одинок.

– Что же случилось после того, как Раак появился на свет? – вмешалась жрица, опасаясь начала великой ссоры. Для злости и старых обид здесь уж точно было не место.

В ответ Кейлек поведал ей историю, полную приключений, и горестей, и надежд. Вдвоем с синей драконицей, Тири, они отправились искать волшебника по имени Борел. Поиски привели их на мельницу Таррена, где они были встречены не только бывшим паладином Джорадом Мейсом, в судьбу коего также вмешался таинственный Борел, но и Дар’Кханом во главе воинства Плети. После битвы, в которой Тири вроде бы испепелила Дар’Кхана дотла, все трое, прихватив с собой Джорада, отправились к Заоблачному Пику, дабы найти там двоюродного брата раскаявшегося Харкина Хмурого Камня, дворфа, способного снять магические ошейники, надетые Дар’Кханом на Кейлека и Анвину. После этого – так полагали путники – всем их невзгодам настанет конец.

Но дворф Логги оказался пленником еще одной безумной твари, коварного барона Валимара Мордиса из Отрекшихся. Более ли менее догадавшись, кто такова Анвина, он попытался воспользоваться ею для умножения мощи реликвии под названием «Сфера Нер’зула», ужасного шара, позволяющего поднимать на ноги огромных размеров нежить. С его помощью Мордис уже возродил к жизни ледяного змея, неупокоенного дракона.

– Только чудом спаслись мы от Мордиса и от Плети, – пробормотал Кейлек. – И благодаря не кому-нибудь – таурену. Чтобы остановить бывшего господина, Траг пожертвовал жизнью.

– И после этого все было хорошо? – предчувствуя, что дело, скорее, обернулось как раз наоборот, спросила Ириди.

– Ни в коей мере, – подтвердил ее опасения синий дракон. – Логги погиб, а Анвину похитил… похитил Дар’Кхан.

Похитив Анвину, считавшийся мертвым высший эльф утащил ее туда, где изначально находился Солнечный Колодец. Остальные последовали за ним, но, как ни старались они спасти подругу, в конечном счете это Анвина спасла их всех. В то же время им довелось столкнуться и с загадочным Борелом, чьи происки Кейлек явно считал причиной большей части случившихся бед.

Кем этот Борел оказался на самом деле, догадаться было нетрудно.

– А этот волшебник… этим волшебником, верно, был ты, Крас?

– Конечно же, это был он! У него тысяча имен и тысяча личин! Он совал нос во все, начиная, по крайней мере, с падения ночных эльфов более десяти тысяч лет тому назад! Он только и делает, что влезает во все, что только можно, и горе всякому, кто будет втянут в его козни!

Крас обернулся. Лицо его оставалось бесстрастным, однако глаза полыхнули огнем. Ириди невольно сделала шаг назад, и даже Кейлек, ошеломленный, умолк.

– Я помню по имени каждого из отважных людей, эльфов, дворфов, тауренов, земельников, орков, драконов и представителей иных рас, к чьей помощи вынужден был прибегнуть за многие сотни лет! Я помню их всех в лицо, и помню, каким образом многие из них погибли! Всякий раз, как я засыпаю, имена их звучат в моих сновидениях, одно за другим, и я скорблю об их храбрых душах!

Вокруг дракона в облике мага затрещали искры – невольное проявление чувств, копившихся на сердце тысячи лет.

– И если бы всех их возможно было вернуть назад ценой моей жизни, я бы, Калесгос, пожертвовал собой без раздумий, на этот счет можешь не сомневаться! Вспомни: среди наших же павших сородичей многие были моими собственными сыновьями и дочерьми…