«Ночь, когда она умерла»

Когда кофе Лорены был готов, мы с Вивианом прошли в его кабинет – небольшую сумрачную комнату, которая, признаться, совсем не ассоциировалась у меня с ее хозяином. Почему-то мне казалось, что кабинет у Вивиана должен быть больше и светлее. Хотя я не мог не признать, что тут было уютно – и, вероятно, тут неплохо работалось. А также читалось – уголок для чтения был расположен возле окна, что позволяло читать не только при свете лампы по вечерам, но и днем при естественном освещении.

– Какой виски тебя устроит?

Я отвлекся от изучения книжных полок и посмотрел на хозяина кабинета.

– По правде говоря, мне это не важно.

– Ты избирателен только в плане женщин? – Не услышав ответа, Вивиан кивнул на кресло возле стола. – Садись. Думаю, разговор нам предстоит долгий, да?

Я присел.

– Если ты ответишь на мои вопросы кратко, то нет.

– У тебя так много вопросов?

– А у тебя?

– Признаться, ни одного. Я предпочитаю думать о вещах, которые по-настоящему меня волнуют, и не забиваю себе голову ерундой.

Я взял поставленный передо мной стакан с виски.

– Так что ты делал у Изольды?

– Если мне не изменяет память, я отвечал на этот вопрос. Или ты хочешь послушать про мои любимые позы?

– Я, черт побери, хочу узнать, зачем ты к ней приходил.

– Мне, черт побери, – ответил он, копируя мою интонацию, – рассказывать с самого начала? Или тебя устроит общий рассказ?

Уже через пять минут я пожалел о том, что попросил подробный рассказ, но перебивать Вивиана было невежливо. Когда он закончил, я тяжело вздохнул и допил остатки виски.

– Хочешь еще?

– Да, если можно.

Я посмотрел на то, как он наполняет стакан в очередной раз.

– Ты не мог тогда в клубе ответить на вопрос «у вас были деловые отношения» и не солгать?

– Разумеется, мог. Но, как мне кажется, тогда ты не был готов это услышать. А потом ты ошарашил меня с этой историей про Беатрис… и своей историей про твои видения. Кроме того, что бы изменилось, скажи я тебе правду?

Я подвинул к себе пепельницу.

– Ты говоришь с таким лицом, будто тут сижу не я, а чужой человек. Тебе не противно?

– Противно? – удивился Вивиан. – С чего бы?

– Мало того, что она врала мне насчет деловых поездок – так теперь я выясняю, что и ты меня обманывал.

– Я кое-что тебе объясню, Саймон. Жизнь – такая штука, в которой никто никому не принадлежит. Все люди свободны и вольны делать все, что захотят – ходить голыми по улице, ругаться матом, принимать наркотики и спать с теми людьми, с которыми они хотят спать. Правил не бывает. Бывают ограничения, которые сами люди создают для себя. Ты можешь сделать женщину своей женой, одеть ей на палец кольцо, вы можете обвенчаться в церкви перед лицом Бога… но это не сделает ее твоей. Пойми уже, что люди не могут быть твоей собственностью.

Я закурил.

– Тебе, наверное, удобно жить с такой идеологией. Никто никому ничего не должен, и ты никому ничего не должен. Ты не понимаешь, что на свете есть люди, у которых другие взгляды на вещи?

– Понимаю. Но эти взгляды на данный момент тебе мешают. В таком случае было бы логично их пересмотреть. Это мое личное мнение, ты не обязан со мной соглашаться. К примеру, ты мог не строить из себя возвышенного моралиста в клубе. И мог бы присоединиться к нам с Нурой. Тебе ведь понравился вечер темноты?

– Это другое.

– Ну конечно, другое. Никогда не понимал людей, которые выключают свет, когда занимаются любовью. Но для тебя мы бы его выключили. Между прочим, ты зря отказался. Мы бы отлично провели время.

– Не сомневаюсь. Но я, в отличие от тебя, иногда пользуюсь своими тормозами.

– В этом твоя основная проблема, Саймон. Это «иногда» происходит у тебя чаще, чем следовало бы .

Я стряхнул с сигареты пепел. Вивиан, посмотрев на меня, взял портсигар и тоже закурил.

– Не надо учить меня жизни, – сказал я. – Я уже большой мальчик.

– Мы учимся жизни до самой смерти. Разве это плохо – когда рядом есть кто-то, кто может показать тебе правильную дорогу?

– Ну ты и черт, Вивиан. Я уверен, что это работает с женщинами, и работает хорошо, но со мной это не сработает.

– Жаль. Ты хотел сказать мне что-то еще? Мне кажется, тему Изольды мы уже исчерпали. Я с ней спал и не чувствую себя виноватым, и у тебя вряд ли получится это изменить. И ты тоже не должен чувствовать себя виноватым, потому что это – самое идиотское чувство, которое только существует на свете. Лучше скажи: тебе нравится Лорена?

Я вздохнул, предчувствуя разговор на его любимую – и, соответственно, мою нелюбимую – тему. А от ответа мне было не отвертеться – Вивиан сидел, подперев подбородок рукой, и смотрел на меня, ожидая продолжения разговора.

– Смотря, что вкладывать в это понятие, – наконец, ответил я уклончиво.