«Ночь, когда она умерла»

– В задней части твоего Ада так же непередаваемо узко, как всегда. Я даже думаю о девственницах – помнишь, мы о них говорили. Рискну сложить все данные этой задачи и сказать, что ты мало кого балуешь подобным? Даже Билла?

Я в сердцах махнула на него рукой.

– Как твой язык поспевает за твоими гадкими порочными мыслишками? И они вообще когда-нибудь бывают иными?

– Помимо выражения моих мыслей, он успевает делать целый ряд других вещей. И – конечно, бывают, но что может быть прекраснее порочных мыслей, высказанных вслух? Посмотри-ка.

Вивиан продемонстрировал мне найденный в сумке спичечный коробок.

– Знаешь, что там?

– Спички? – предположила я, стараясь вложить в эту фразу как можно больше иронии.

– Давай притворимся, что это не спички, и ты поможешь мне.

Я взяла протянутую мне папиросную бумагу.

– Ты куришь столько лет, а скручивать еще не научился?

– Увы. Зато я умею делать много других, не менее полезных и приятных вещей.

– О да, я знаю. Только давай не будем развивать тему.

– Вообще-то, я имел в виду, что умею раскуривать опиумную трубку и готовить абсент, о порочная женщина, которая не говорит гадостей только потому, что ее язык, в отличие от моего, не поспевает за порочными мыслишками.

Пока я складывала содержимое коробка в папиросную бумагу, Вивиан повертел головой, расслабляя шею, и оглядел спальню.

– Когда-то, – заговорил он, – я познакомился с девушкой-христианкой. С той, про которую я тебе рассказывал, когда мы говорили о девственницах. Не помню, при каких обстоятельствах это произошло, но в ней было что-то чистое и невинное, и я просто не смог пройти мимо.

– И почему это меня не удивляет, – вставила я, закуривая.

– Каждый вечер на протяжении двух недель мы гуляли вдоль стен монастыря – есть у нас один, в пригороде – и я не мог к ней прикоснуться, так как там полно туристов, а я не люблю подобного поведения на людях. И когда мы пришли к ней домой в начале третьей недели… – Он затянулся переданной «сигаретой» и продолжил. – У нее на спинке кровати висел католический крест. Из черного камня и на черных четках. Небольшой, но спинка кровати была белой, и не заметить было невозможно. И вот представь себе: я лежу, она сверху, и в какой-то момент я замечаю этот крест. Не помню, о чем я думал в тот момент, но то, как он покачивался в такт ее движениям в нескольких сантиметрах над моим лицом, меня загипнотизировало. Я смотрел на него минуты три, а она спросила: все ли хорошо? Крест мне не мешает? На что я ответил, что нет… такая пикантная деталь.

Я облокотилась на подушку и от души расхохоталась.

– Потом – через несколько дней после этого – я подумал о том, что мне хочется, чтобы она взяла его в зубы. В ответ на мою просьбу она обозвала меня извращенцем. Представляешь? После всего, что мы с ней успели вытворить за эти дни, я оказался извращенцем потому, что попросил ее взять в зубы этот чертов крест. – Вивиан снова затянулся. – Но в остальном она была прекрасна. Она так мило закусывала нижнюю губу во время оргазма, что мне хотелось по-отечески поцеловать ее в лоб.

Его последняя фраза вызвала у меня очередной приступ смеха, и я подумала о том, что, вероятно, давно не курила «траву», если она действует на меня так быстро.

– А что стало с девушкой потом?

– Наверное, она решила подыскать кандидата в мужья. Я не устраивал ее хотя бы тем, что был старше почти на десять лет. И, если бы появился в ее доме, меня бы и на порог не пустили. Я никогда не скрывал своих взглядов на жизнь. По-моему, они написаны у меня на лбу.

– Что верно – то верно, – кивнула я, затягиваясь и морщась от дыма. – Когда мне было лет семнадцать, я встречалась с молодым человеком, которому было двадцать пять. Он имел не очень хорошую репутацию, и поэтому я не могла привести его домой. А у него дома всегда была куча народу, и нам приходилось находить уютные безлюдные места. Секс в машине нам приелся, и во время одной из прогулок мы набрели на церковь. Она показалась нам заброшенной. Мы осмотрели ее, нашли уютный уголок…

– И после этого кто-то говорит мне о порочных мыслишках?

Я стряхнула пепел.

– Все было бы хорошо, если бы в самый неподходящий момент там не появился падре. Ты бы видел его глаза! Будто он увидел совокупляющихся демонов. А потом так и сказал нам: «Убирайтесь, демоны!».

От смеха Вивиан закашлялся и прижал ладонь к груди в попытке успокоиться.

– Несчастный падре, – сказал он. – Наверное, он до утра обкуривал углы ладаном и мыл пол святой водой.

– Не знаю, как долго он обкуривал углы и мыл пол, но на следующий день он все рассказал маме, и мне влетело по первое число. Пожалуй, это был первый раз, когда мне досталось по-крупному. Я была хорошей девочкой. До определенного момента. – Я посмотрела на него. – Как и ты, наверное, был хорошим мальчиком, да?