«Ночь, когда она умерла»

– Моя основная специализация – это сексуальные патологии, я не занимаюсь семейными проблемами. Этим вопросом у нас заведует доктор Портман.

Ванессу Портман во время своего визита в Мирквуд я видела один раз, но впечатление она на меня произвела неизгладимое. Хотя бы потому, что была умна, красива, располагала к себе и для своего возраста выглядела отлично. А еще она обладала такой сексуальной притягательностью, что это казалось наваждением. В этом плане в клинике доктора Мори и доктора Портман царил энергетический мир – они были похожи друг на друга. О том, что Ванесса предпочитает не мужчин, а женщин, я узнала позже, и ответ на вопрос «каким образом они находятся вместе большую часть дня и не спят друг с другом» нашелся сам собой.

– Меня не привлекает мысль о сеансе психоанализа с Ванессой, – заговорила я.

– Она тебе не понравилась?

Я подошла к нему.

– Она мне понравилась. Но к вам на сеанс я бы пришла с большим удовольствием, доктор.

– И что же вас беспокоит, мисс Паттерсон?

– Меня беспокоите вы.

Он прикоснулся к моим плечам для того, чтобы снять с меня платье, но я остановила его.

– Я хочу так же, как тогда в кабинете.

– Ты говорила, что не любишь, когда мужчины в постели ведут себя грубо.

– Я солгала.

На часах было начало второго ночи, и меньше всего мне хотелось уходить. А особенно садиться за руль и ехать в другой конец города. Ко мне вернулись мысли, которые я уже пару лет успешно отгоняла – не существует худшего наказания, чем просыпаться в одной постели с Биллом. Больше всего я любила просыпаться в одиночестве. Так было даже в тот период, когда мы с Оскаром были мужем и женой. Я всегда просыпалась раньше мужчины – будто срабатывали какие-то внутренние часы. Мне казалось, что в том, что мужчина видит меня спящей, есть что-то святотатственное. В гостях у Вивиана эти часы работали так же, как и в гостях у других мужчин. Правда, его, в отличие от остальных мужчин, это не раздражало. А меня не раздражала мысль о том, что я проснусь завтра в этой же кровати, и он по-прежнему будет меня обнимать.

– Судя по тому, как ты смотришь на свои наручные часы, тебе пора идти, – наконец, нарушил молчание Вивиан.

– Да. Но я была бы рада остаться. Не помню, говорила я тебе или нет, но с тобой я впервые за долгое время почувствовала себя женщиной в полном смысле этого слова.

– Не надо мне льстить. У тебя была целая толпа любовников в сто раз лучше и опытнее меня. – Он поднес к сигарете огонек зажигалки. – Чего ты от меня хочешь, Изольда?

Если кто-нибудь объявил бы конкурс на самую идиотскую тему для разговора после пары часов хорошего секса, доктор Мори получил бы главный приз.

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе не нужны мои деньги. Я ответил отказом на твое деловое предложение. Вокруг тебя много мужчин, которые доставят тебе гораздо больше удовольствия, чем я – и они, помимо всего прочего, моложе. Поэтому я не понимаю, чего ты от меня хочешь. И задаю этот вопрос тебе. Ты ведь знаешь ответ?

С минуту тишину нарушали только приглушенные автомобильные гудки за окном.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – заговорила я.

– Нет, я не хочу, чтобы ты уходила. В этом корень проблемы. Если она, конечно, есть. – Обратив внимание на то, что я тоже закуриваю, Вивиан протянул мне пепельницу. – Я впервые встретил такую женщину, как ты. Что-то подсказывает мне, что такие мужчины, как я – это не то, что ты ищешь. И это же что-то подсказывает, что играть в эту игру мне не следует. Но полное отсутствие волевых качеств в вопросах, которые касаются женщин – это мое самое слабое место.

– Если ты скажешь, что влюблен, то я влеплю тебе пощечину.

Он потушил сигарету.

– Я уже давно не способен испытывать такие светлые чувства. Да, наверное, никогда не был способен. Каждый раз, когда я пытался убедить себя в обратном, жизнь доказывала мне, что я идиот.

– Звучит как монолог несчастного мужчины, – усмехнулась я.

– Я не считаю себя несчастным. Счастье заключается в том, чтобы делать то, что нравится тебе, а не то, что нравится другим. Просто иногда наступают периоды рефлексии.

– У тебя никогда не возникает желания… обнимать кого-то с утра, не просыпаться в холодной постели? Или каждый вечер видеть на столе горячий ужин?

– Это тоже относится к светлому, которое рано или поздно заканчивается. А постель мне греет кошка. Животных я люблю больше, чем людей.

Я перевернулась на живот и положила голову на подушку.

– Если следовать твоей логике, то смысл жизни можно описать двумя словами: «просто секс».

– Нет. Просто секс – это циничное использование тела другого человека для получения удовольствия. Человек живет ради самопознания и саморазвития, а также для того, чтобы выражать себя. И каждый достигает своих целей с помощью использования разных инструментов. В моем случае этот инструмент – секс.

– А если женщина видит в сексе больше, чем ты думаешь? Если она к тебе что-то чувствует? Она будет расценивать твое поведение именно как циничное использование ее тела.

– Жизнь – циничная штука.