Ночь, когда цветет папоротник (СИ)

Заражение. Вторая стадия, когда иммунная система борется с активированным фазой луны вирусом. Все признаки лихорадки на лицо: высокая температура, учащенное сердцебиение, тяжелое дыхание, судороги и бред. Пару раз Дереку пришлось встать с кресла, чтобы подержать Скотта, когда его выворачивало на диване, а потом с таким же успехом - на Хейлов ковер. Правда, вместо рвоты изо рта Скотта лилась какая-то пенящаяся черная жидкость, пахнувшая просто омерзительно. Стайлз держался ближе к окну, дыша через раз, и очень жалел, что во все это ввязался. Мог ведь бросить Скотта на произвол судьбы. Но нет, фамилия Стилински обязывает проявлять чудеса благородства и преданности высоким нравственным идеалам, таким как дружба до гроба. А до гроба Скотта оставалось совсем ничего – все-то 3 стадии! И последняя, кстати, Дерекова любимая. Звездец, одним словом.

Перерождение. Скотта трясло, как на электрическом стуле. Дерек вставил ему в рот какую-то деревяшку, и сквозь стиснутые зубы шла пена. Все сухожилия и вены на шее выступили так сильно, что Стайлзу начало казаться, что сердце его друга вот-вот остановится. Но Скотт выдержал. И даже иногда начал приходить в себя.

Звал Стайлза, но тот не мог заставить себя приблизиться и отвечал со стороны окна.

- Стайлз, - хрипло выдохнул его имя Скотт, - что происходит?..

- Все хорошо, Скотт, - Стайлз мог собой гордиться – его голос звучал уверенно и ровно. Очень убедительно.

Дерек попивал чаек, наслаждаясь разворачивающейся драмой с ехидной насмешкой во взгляде, но Стайлз мужественно его игнорировал уже который час. К слову, который час? До полночи оставалось не так много.

Обращение. Стайлз определил эту стадию мгновенно, потому что Скотта вдруг неестественно выгнуло, и по всему дому прокатилось эхо отвратительного звука ломающегося позвоночника. Он замертво повалился обратно. Стайлз даже пискнуть не успел, как его друга опять начало ломать – будто что-то рвалось изнутри, выворачивая наизнанку его внутренности и круша попадающиеся на пути кости. Дерек больше не выглядел расслабленно-скучающим за вечерним чаепитием, он стоял рядом и напряженно следил за тем, что происходило с парнем. Стайлз не мог на это смотреть, отвернувшись к окну. Он и слушать не мог, и когда Скотт заорал так, что у него порвались связки, зажмурился и закрыл уши руками.

Дереку было не до Стайлза. Он держал Скотта за плечи, не давая ему вырваться, и отслеживал каждую секунду его жизненные показатели. Потому что если Скотт не справится, ему придется убить его, чтобы прекратить его мучения. Не будь он семнадцатилетним ребенком, Дерек бы насладился его страданиями и только потом отправил кормить червей.

- Давай, Скотт, - произнес он напряженно. – Думай об Эллисон. Ты ведь хочешь ее увидеть. Для этого тебе придется терпеть. Осталось еще немного.

Безумные от боли ярко-желтые волчьи глаза уставились на него с мертвенно-белого лица. Скотт зарычал, и его накрыл новый приступ, более долгий и мучительный, чем все предыдущие.

Дерек взглянул в окно, чтобы проверить, сколько времени уже прошло, и увидел Стайлза, который тоже выглядел так, будто был при смерти. Он смотрел на Дерека огромными, испуганными черными глазищами, и его губы дрожали, словно он вот-вот расплачется.

- С ним все будет хорошо, - сам не зная зачем, приободрил его Дерек. И Стайлз судорожно кивнул в ответ. Он верил ему.

Скотт начал меняться. Он пытался содрать с себя кожу, воя и скуля, но перчатки не давали ему этого сделать. Загнанно дыша, он вырывался и, отчего-то думая, что такую адскую боль причиняет ему Дерек, пытался достать его клыками, лязгая ими, пока не начинался новый приступ.

Дерек хладнокровно игнорировал все попытки Скотта добраться до своих рук и глотки. Он был сильнее и быстрее. Да даже если Скотт и укусит его, никакого вреда ему это не причинит. Но он не мог позволить ему вырваться, потому что в комнате с ними оставался беззащитный Стайлз. Укус еще не обращенного оборотня для человека смертелен.

Скотт взвыл, когда трансформация начала видоизменять кости его черепа – кажется, это было самой болезненной частью процесса обращения. И после затих, еле дыша раскрытой пастью, из которой вырывался горячий пар.

Дерек склонил голову на один бок, потом на другой, рассматривая со всех сторон довольно симпатичную волчью мордашку. Хотя, наверное, Скотту его отражение в зеркале может не понравиться.

- Уже все? – подал слабый голос Стайлз, про которого Дерек постоянно забывал.

- Все.

Стайлз осторожно приблизился, заглядывая за спинку дивана. На месте Скотта лежал… волк?.. По-началу Стайлзу так показалось. Косматая, серая шкура, свисающий с дивана хвост, длинная, поднятая кверху морда. Но строение тела было совершенно не волчьим, а практически человеческим.

- Он… он посередине? – прошептал Стайлз.

- Нет, - ответил Дерек. – Это его окончательный вариант. Правда, с возрастом, конечно, он заматереет и станет крупнее и больше, но, полагаю, ты меня сейчас не об этом спрашивал.

- Но он…

- Оборотень. Не волк.

- Ага.

Стайлзу больше нечего было сказать, кроме:

- Осталась последняя стадия?