Ночь морлоков

– Вы должны узнать кое-что о том месте, куда мы направляемся, прежде чем пуститесь туда сломя голову. Я вам показываю это не по той причине, что тут какой-то приятный взгляду вид на воскресном променаде. Где, по-вашему, вы найдете то, что ищете?

– Вы хотите сказать, что один из Экскалибуров, созданных Мерденном, стал частью треша, подобного этому? – спросил я, показав на сверкающую массу.

– Он стал частью не какого-то там треша, а крупнейшего из всех. Великого треша. – Стены туннеля завибрировали эхом неожиданной страсти в его голосе. – Размерами он превышает дома! Он подобен холодной луне, выплывающей со дна моря!

– Вы видели что-то подобное? – спросил я. – Сколько нам еще до него идти?

Он грустно опустил голову:

– Ну, что ж. Если когда-либо и появится трешер, который видел Великий Треш, то им стану я. Я обследовал каждый осклизлый фут этой системы, но никогда еще не видел того треша. Но он существует! Господь свидетель – он есть. Я это знаю, и там – а где еще? только там, в этой потайной магнитной жиле, притягивающей к себе все самое драгоценное и потерянное – и только там найдете вы Экскалибур, который выбросили в эти сточные туннели.

К тому времени, когда он закончил свою страстную речь, я погрузился в отчаяние. Теперь мне казалось очевидным, что вера Амброза в этого человека была, как это ни печально, большой ошибкой, и Клэггер после его откровений казался мне либо впавшим в деменцию, либо сошедшим с ума вследствие длительных посещений городской канализации. Мы оказались в ужасном положении. Что, если старый охотник за канализационными драгоценностями вдруг умрет или откажется вести нас дальше, бросит нас на милость темноты и лабиринта туннелей? Даже если мы сумеем снова выбраться на солнце, то чего ради?! Мы ничуть не приблизимся к обнаружению драгоценного меча, который спрятан где-то в глубинах этих сточных вод. А время идет…

Клэггер явно почувствовал мои тревожные мысли, потому что выпрямился и отошел от разлома.

– Не бойтесь, – тихо сказал он. – Случается, когда я размышляю над тайнами этих туннелей, эмоции захлестывают меня. Но будьте уверены, я полностью себя контролирую. И хотя ни я, ни один другой трешер никогда не видели Великого Треша, он существует, и только ради того, чтобы вы могли найти то, что ищете.

– Но как это возможно, – с волнением спросил я, – если вы знаете каждый фут туннелей и не видели того места, то где оно находится? Мне такие поиски кажутся несусветной глупостью.

– Успокойтесь, бога ради. – Клэггер поднял ладонь жестом увещевания. – Меч находится не в туннелях, и это истинная правда. Нужно выйти за пределы туннелей сточной системы, чтобы его найти.

Это замечание смутило меня еще сильнее. Неужели знакомство с Амброзом разбудило в этом человеке склонность плодить тайны? Проблема с тайным знанием состоит в том, что никто никогда не хочет им делиться.

– Послушайте, – взорвался я. – Черт меня подери, если я понял хоть что-то из сказанного вами. За пределами туннелей? Да что же там может быть, кроме мертвого камня и земли?

– Ну-ну. – Клэггер засунул свою жердину под мышку, собираясь продолжать путешествие. – Пройдем еще немного, и вы все увидите своими глазами.

Я отстал от него на несколько ярдов, чтобы обменяться по секрету несколькими словами с Тейф. Хотя она всегда отличалась неразговорчивостью, но сегодня с самого начала нашего путешествия по туннелям она вообще не произнесла ни слова, а мне было любопытно узнать, что она думает о нашей ситуации. Что стояло за ее молчанием – уверенность или подозрения?

– Что думаете? – прошептал я. Клэггер шел впереди, не оборачиваясь. – Наш проводник иногда становится каким-то странным. Приведет ли он нас куда надо?

– Не знаю, – ответила Тейф сдавленным голосом. – Может быть… Может быть, и приведет. Я просто не знаю.

Сдавленность ее голоса напугала меня. Я видел, как побелели ее губы, заметил, как наморщился ее лоб тревогой более сильной, чем та, что беспокоила меня.

– Что случилось? – озабоченно спросил я.

Она отрицательно покачала головой:

– Ничего. Оставь меня.

– Вам плохо? Не хотите остановиться, передохнуть?

– Нет, – отрезала она. – Давай, иди, бога ради. Я в порядке. – Неожиданно из ее вырвались слова: – Бог ты мой, Хоккер, неужели ты не чувствуешь? Мы здесь так глубоко, вдали от всего мира, черт его побери. Я чувствую, как эти стены давят на меня, и я не могу дышать… – Она захлебнулась словами, и в ее широко раскрытых глазах, пристальном взгляде я видел усилие, которое ей требовалось, чтобы контролировать себя.

Клэггер услышал ее громкий голос и вернулся, чтобы выяснить, что происходит.

– Боитесь находиться так глубоко под землей? – спросил он, потом покачал головой. – Нужно было оставить вас наверху со стариком-королем. Пользы от вас как от трешера будет мало, а нам придется спуститься еще глубже.

– Ну, так ведите, черт вас побери! – Ярость одолевала ее. – Мне, может, и не нравится эта дыра, которую вы находите такой приятной, но я ее не боюсь. Так что идите – мы уже и без того потеряли немало времени, слушая ваши россказни о том о сем.