Ночь морлоков

– Время поджимает, – заметил я. – Как скоро сможем мы начать поиски?

– Мои старые дружки дали мне попользоваться кое-какими их рабочими инструментами, которые понадобятся в нашей маленькой экспедиции – главным образом, фонарями и фартуками. Так что можем начать в любое время, какое вас устроит.

– Вы сами поведете нас?

– Конечно, – сказал Клэггер. – А кто еще? И карты у меня для вас нет, чтобы уж не возникало вопросов.

– Вопросов нет. Что ж, это очень любезно с вашей стороны.

– Тогда пойду – принесу вещички.

Он поднялся и исчез где-то в глубинах своего жилища, но вскоре вернулся с кожаными передниками, накинутыми на руку, – обычным обмундированием трешеров. На другой руке у него висели несколько оловянных фонарей на кожаных ремнях. Из книги Мейхью мне было известно, что трешеры носят их на груди, освещая себе путь в темных проходах под лондонскими улицами. Клэггер почтительно протянул один из фартуков Артуру, но, прежде чем король успел схватить фартук, его согнуло пополам в приступе кашля. Когда приступ отпустил, он выпрямился и приложил к губам платок. Но даже не успел его убрать – я поднялся со стула, ухватив его за тонкое запястье. Он смог оказать только самое слабое сопротивление, так что мне удалось перевернуть его руку, и тогда я увидел пятна крови на его платке.

Мы в горьком молчании смотрели на кровь, потом заговорил Клэггер:

– Вам придется остаться здесь, милорд, – сказал он. – Вам нельзя спускаться с нами в канализацию.

– Чепуха, – сердито возразил Артур. – Я более чем в порядке. – Он выхватил руку из моих пальцев.

– Нет. – Клэггер покачал головой. – Холод, влажность и зловредные газы не годятся для слабых легких. Наше путешествие наверняка вас убьет – и что тогда будет со всеми нами?

– Он прав, – вмешался я. – Послушайте, вы старый солдат. Поставили бы вы под угрозу боевую операцию, назначив полководцем человека в вашем состоянии?

Он бросил на меня сердитый взгляд своими покрасневшими глазами, потом их застила влага, и он опустился на стул.

– Что ж, идите, – сказал он, немощно махнув нам рукой. Сейчас он выглядел очень старым и осунувшимся. – Я буду… буду наблюдать за развитием ситуации отсюда. Да, этим я и буду занят – буду стоять на страже.

Мы завершили приготовления молча, потом оставили старого короля, который сидел, погрузившись в воспоминания о древней славе.

Когда мы пересекли внутренний двор, я подтянул к себе Клэггера и прошептал:

– Вы знаете важность нашей миссии, – прошептал я. – От того, найдем ли мы мечи, зависит не только сила Артура, но и сама его жизнь.

Клэггер в ответ кивнул, и мы быстрым шагом пошли к реке; свою жердь он держал в руке, словно некое необычное боевое оружие.

– Сюда, – позвал Клэггер, когда мы подошли к просевшим причалам вдоль берега Темзы. – Тут есть кусок веревки, на котором можно спуститься. Вот только боюсь, что ваши модные туфли пострадают. – Он пошел первым, чтобы показать путь к кромке берега, затянутой дурно пахнущей жижей. В маслянистой воде, усыпанной всевозможным мусором, отражались звезды и луна.

Мы с Тейф спустились следом за ним. Я завел руку за плечо, нащупав запеленатый Экскалибур в том месте, где я надежно примотал его к телу таким образом, чтобы он не мешал моим движениям. Мы решили взять его с собой, предполагая, что он может оказать нам помощь в поисках своих незаконнорожденных братьев.

Пробираясь по жиже, доходившей до лодыжек, мы добрались до больших металлических ворот на выходе из канализационного туннеля. Открывались ворота наружу, что позволяло спускать нечистоты в реку, но в то же время ворота не пускали воду в туннель, когда она стояла высоко в реке.

Клэггер подсунул руки под край подъемных ворот и потащил их наверх так, что мы – я и Тейф, – почти не пригибаясь, смогли пройти в арочный вход за ними. Сам он поднырнул под ворота, потом отпустил их, и они упали, когда он вошел внутрь. Гулкий звук удара разнесся по подземелью, и мы оказались в темноте лондонского водосточного туннеля.

Вспыхнула спичка, потом перед нами образовался луч света из фонаря на груди Клэггера. Он помог нам зажечь наши собственные фонари. В свете из трех фонарей мы хорошо видели стены туннеля, покрытые наростами жижи, и леденящий поток грязной воды, которая омывала нам щиколотки. От едкого запаха, вызывавшего першения в горле, у меня на несколько мгновений перехватило дыхание.

– Поначалу запах кажется невыносимым, – сказал Клэггер. – Но вы быстро привыкнете. Идите следом за мной, и все будет в порядке.

Его слова подтвердились. Мы с Тейф прошли несколько ярдов и в самом деле почувствовали, что дышать стало легче. Человеческое тело, движимое человеческой же волей, являет собой чудо приспособляемости к самым трудным условиям существования.

Из туннеля за пределами видимости, куда не доходили лучи наших фонарей, до нас доносился суетливый топоток маленьких лап. Потом крысиные глаза, красные в искусственном свете, следили за нашим движением, а после исчезли, попрятались по своим трещинам и щелям, служившим им гнездами.