Ночь морлоков

С противоположной стороны этой дамбы на полу собралась пахучая жижа, по которой нам и пришлось идти, утопая в ней по колено и надеясь, что под нами нет глубоких ям, невидимых под слоем жижи. Я настолько успел привыкнуть к мерзким условиям вселенной, образованной этими сточными туннелями, что почти не замечал обычный здесь тошнотворный запах, испускаемый разлагающейся материей в воде. Но часть моего мозга отсчитывала время до того часа, когда я смогу принять горячую ванну, вытереться турецким полотенцем с запахом одеколона. Я прикоснулся одной рукой к Экскалибуру на спине и продолжил движение.

Наконец этот проход закончился, от него в обе стороны ответвлялись другие туннели: мы подошли к тому самому Т-образному перекрестку, о котором говорил Фелкнап. Тейф показала факелом на проход справа, и я пошел следом за ней.

Мы шли, отмечая некоторую активность, следы которой здесь были очевидны. Пол туннеля был сухой, по его краям были вырыты сточные канавки, которые отводили неизбежно попадавшую сюда воду. Обломки, заваливавшие проход прежде, были тщательно убраны от центра прохода.

Тейф резко остановилась и подняла руку.

– Я что-то слышу, – прошептала она, повернувшись ухом к дальнему углу туннеля.

После нескольких секунд молчания что-то услышал и я. Механический шум двигателей в сочетании со звуками скрежета и скольжения. Может быть, выгрузка припасов? А еще голоса, выкрикивающие приказы, указывающие направления, хотя слышал я их едва-едва. В необычной акустике сточной системы невозможно было сказать, как близко мы находимся от подземного плацдарма морлоков.

Мы возобновили движение. С одной стороны, хотелось подойти незаметно, чтобы как можно точнее понять диспозицию, прежде чем войти в нее. С другой стороны, мы хотели выглядеть как можно увереннее перед любым врагом, который может случайно нас увидеть. Демонстрация нерешительности решит нашу судьбу с такой же определенностью, с какой ее решило бы немедленное признание наших враждебных намерений и планов.

Звуки с каждым футом нашего приближения становились все громче. Я уже довольно отчетливо различал резкие гортанные звуки языка морлоков, их звериные голоса, вызывающие мурашки омерзения на коже рук. Я подавил это чувство, напомнив себе, что должен подать себя в качестве друга этих существ.

Туннель делал поворот, из-за угла к нам проникал слабый голубоватый свет. Такое освещение, решил я, наименее мучительно для глаз морлоков. Мы почти подошли к ним в их тайной цитадели. Я распрямил спину, расположился бок о бок с Тейф, и мы двинулись на свет наших врагов.

Сразу за поворотом мы оказались в окружении громких низких голосов. Фигуры выпрыгивали из своих тайников в туннеле позади нас, тыча нам в спины своим оружием. Такая же орда морлоков в неряшливых военных формах, каких я уже видел на их соплеменниках, встала перед нами полукругом. Даже если бы мы захотели бежать, уйти от них не было ни малейшего шанса.

Эта банда уродов, которые прикрывали глаза от наших факелов широкими ладонями, что-то тараторили друг другу и рычали на меня и Тейф. Зрелище их вызывающих отвращение, бледных как смерть лиц, окружающих меня, вызывало у меня тошноту в самом основании желудка. Это ощущение вовсе не прошло, когда самый крупный из этих морлоков, урод с морщинистым предположительно от старости лицом, похожим на основание невыпеченной буханки хлеба, прижал штык своей винтовки к моему животу.

Я выпрямился во весь рост и закричал на этот сброд.

– Слушать меня! – Я блефовал, вкладывая в свой голос весь огонь и сталь, какие мне удавалось изобразить. – Это что еще такое ты тут выделываешь?! А ну, убери эту дрянь с моего живота, а то я тебя отправлю чистить все сортиры, что найдутся между этим местом и пропастью. Я ясно говорю?!

Глаза уставившегося на меня морлока стали еще больше похожи на блюдца. Под напором моего рева он убрал с моего живота кончик штыка и замер в немом недоумении. Его испуганные товарищи тоже погрузились в молчание.

– То же самое относится и к тебе, лошадиная жопа, – прорычала Тейф морлоку, который упирал свой штык в ее живот. – Убери эту штуковину или приготовься ее сожрать. – Он, казалось, понял ее угрозу, несмотря на незнание английского. С разочарованным выражением на мертвецки бледном лице он убрал свое оружие и повернулся к старшему в их маленьком войске в ожидании приказа или простой поддержки.

Стоявший передо мной морлок с морщинистым лицом с сомнением во взгляде оценивал меня. Мы явно не были похожи на людей из Мира потерянной монетки. Но кем же тогда мы могли быть, явно пытался сообразить он. И наше поведение озадачивало его не в меньшей степени. На наших лицах не было страха, и мы еще старались изо всех сил выглядеть властными и высокомерными по отношению ко всему их уродливому племени.

Командир этого морлокского патруля не смог вынести подобных умственных усилий. Я чуть ли уже не сочувствовал этому существу, когда оно с откровенно недоуменным выражением отправило одного из группы на свет и шум в глубине туннеля.