Ночь над прерией

— Вы не желаете проходить медицинское освидетельствование?

— Нет.

— Почему же?

— Я не обязан сообщать причину.

— Хм, ну как хотите. Теперь еще кое-что другое. Мистер Окуте из Канады находится здесь по поручению мистера Коллинза, который нашел вашего пегого жеребца и кобылу и велел доставить их сюда. Он понес значительные затраты. Вы были осведомлены об этом?

— Нет.

— Нет? Но вы же получили животных?

— Да.

— Значит, я думаю, вы возместите стоимость корма и транспортировки и договоритесь о вознаграждении за находку. Правда, я слышал, что вы за Пегого еще не полностью выплатили деньги. Сколько платежей вы внесли и как много еще осталось?

— Три платежа — своевременно, два выплачены досрочно. Пять осталось. — Джо отвечал стоя: заместитель суперинтендента так и не предложил ему сесть.

— А если бы вам отдать Пегого, мистер Джо Кинг? Тогда можно бы стоимость корма и, разумеется, ненужную стоимость доставки точно так же, как и остающиеся платежи по рассрочке, принять в зачет, и вознаграждение за находку было бы этим тоже компенсировано. Мистер Коллинз готов взять и всех ваших лошадей после того, как мистер Окуте оценит по его поручению карего жеребца. Используйте этот случай!

Шоу думал, что делает благоразумное и выгодное для Кинга предложение, и не ждал от Кинга ничего другого, как «о'кей».

Но Джо был индеец, лошадник и наездник, он вырос с лошадьми, и у него было еще старое, полное таинственности отношение с животными. Лошадь была частью его самого.

— Я не отказываюсь от животных. — Молодой индеец говорил коротко и сдержанно; в присутствии незнакомца он заставил себя быть еще категоричнее, чем это, по его мнению, было бы достаточно для одного Шоу. — Стоимость корма и транспортировки может быть возложена на вора точно так, как и вознаграждение за находку краденого?

Шоу начал такую дискуссию рассматривать как потерю времени, но возразил пока спокойно и, как ему самому казалось, вполне объективно:

— Мистер Кинг, мы считаем, что ваши животные убежали, потому что плохо охранялись. Ограда загона была недостаточно высока и не была электрифицирована. Учитывая ситуацию, как мы ее себе представляем, мы советуем вам отдать хотя бы пегого жеребца. Чего вы добьетесь с одним измотанным и одним еще не оплаченным жеребцом и одной-единственной кобылой, к тому же на маленьком ранчо при недостатке травы и воды?

Джо Кинг ничего на это не ответил. Слова Шоу прозвучали в ушах молодого индейца как молоток аукциониста, деревом по дереву, без отзвука. Возникла пауза. Ник Шоу тотчас понял, что перед ним теперь то самое индейское молчание, которого он никогда не понимал и поэтому с давних пор ненавидел. Ему казалось, что в нем нет ничего иного, кроме скрытого упрямства, он не мог проникнуть в природу этого молчания. Однако тоже заставил себя сохранять спокойствие и бросил взгляд на третьего, который сидел на стуле тихо и, казалось, безучастно. Шоу был полон решимости еще раз продемонстрировать терпение администрации и безрассудность индейца.

— Мистер Кинг, вы никак не хотите считаться с реальностью и с возможностями, но мы все же должны пойти на компромисс, этого нам не избежать.

Тут Нику Шоу припомнились его собственные юношеские мечты, которые содержали нечто иное, чем кресло конторы в прерии; или хотя бы уж и это кресло, но в другой местности. Ник решился потратить еще некоторое время и еще несколько слов, чтобы привести индейца, который стоял перед ним, к тому пониманию неизбежности, которое исповедовал он сам, Ник Шоу.

— Расстаньтесь вы с лошадьми, мистер Кинг, заведите мелких животных, работайте у Бута ковбоем или на фабрике рыболовных принадлежностей. — Шоу прервал свое наставление, не дождавшись от Стоунхорна ни малейшего намека на согласие. Его служебное самолюбие было оскорблено молчанием Джо, и он со своей стороны перешел к оскорбительному тону: — Жаль, что вы, Кинг, не завершили школьного образования. Оно могло бы открыть вам дорогу к высокооплачиваемой деятельности. Это для вас теперь недостижимо.

Так как Джо все еще не произнес ни звука, настроение Ника Шоу снова изменилось; он начал молчание Джо истолковывать как смущение и вдруг уверился в том, что он, как должностное лицо подведомственной ему индейской резервации, сумеет поставить его на место.