Ночь накануне

— Скажи мне остановиться, и я послушаюсь… — его руки медленно, но уверенно спускаются с моей талии. Одна застыла спереди на бедре, вторая — сзади.

— Прикажи мне… — он почти умоляет. Я тяну его в это предательское место. К точке невозврата.

Беги прочь… Это всего лишь иллюзия. Теперь я знаю истину, но все равно по-прежнему остаюсь беспомощной.

Я чувствую знакомую волну. Власть над этим мужчиной.

Я непобедимая женщина.

И в то же время маленькая беспомощная девочка, которая цепляется за рукав и ждет, когда на нее посмотрят. Вот-вот они обратятся к ней и увидят ее.

Моя цель так близка, я чувствую это.

Рука по-прежнему в сумочке, но она уже не ищет зарядку. Она хочет коснуться его, этого мужчины. Я вытаскиваю ее, и металлическая молния царапает костяшки пальцев. Однако кончики задевают сухой, плотно сложенный лист. Это бумага — и меня моментально потрясает ужасная мысль. Записка?

Он схватил меня за бедра и переворачивает к себе. Он впивается в меня губами. И неожиданно мне все равно и на записку в сумочке, и на царапину от молнии, потому что теперь моя рука свободна и она устремляется под рубашку, к его телу.

Мои ладони ложатся ему на плечи, поднимаются к голове, гладят его волосы.

Беги прочь, пытаюсь сказать этой женщине. Но она не послушает. Она никогда не слушает.

Она заслуживает того, что будет дальше.

27

Роузи. Настоящее время. Суббота, 10.00 утра.

Бренстон, Коннектикут

Гейб сел напротив Роузи в той же закусочной, где она встретилась с женщиной из бара. Она быстро набрала эсэмэс мужу: Пока в Нью-Йорке. Звони, если что-то узнаешь, — а потом отключила телефон.

Роузи показала другу записки и рассказала о поездке в Нью-Йорк. Он был весь внимание и не упустил ни единой детали.

— Значит, ее парень оказался мозгоправом — тем самым, к которому она ходила? — уточнил Гейб. Такой же уставший, как и Роузи, он двумя руками сжимал керамическую чашку с кофе.

— Это было бы в ее духе — соблазнить своего психотерапевта, — вырвалось у Роузи прежде, чем она пожалела об этом. — Боже, разве это не ужасно? Как я могу говорить такое о собственной сестре, когда с ней стряслась беда?

Гейб потянулся над столом и взял ее ладонь. Его теплое пожатие утешило ее, и она вдруг подумала, что они с Джо больше не ходят за ручку.

— Роузи, ничто из того, что ты сейчас скажешь или сделаешь, не стоит осуждения. По крайней мере, моего. Это действительно в духе Лоры выкинуть что-то подобное. Она всегда стремилась к недоступным вершинам — крутым парням, которых, казалось, невозможно завоевать, пусть даже и потому, что они были последними мудаками.

— Как Митч Адлер, — выпалила Роузи.

Вопреки ее ожиданиям, Гейб даже не дрогнул:

— Да, как Митч Адлер. И этот мужчина, Кевин Броуди, тоже был недостижимой целью, как ни крути. Он был старше, женат, с детьми, и к тому же был ее психотерапевтом. Вот тебе и гора Эверест прямо под боком.

— Господи, Гейб. Я ее так и вижу перед глазами, понимаешь? Сидит в кабинете, беззащитная, но умная. Может быть, даже плачет.

— Знаю. И я вижу. Проходит мимо него чуть ближе, чем позволяют приличия. Ненароком задевает его плечо, и смотрит нежным взглядом.

Роузи вспомнила фотографию на компьютере сестры. В какой-то момент до Лоры дошло, что печаль и тоска не принесут ей желаемого. И тогда она стала сексуальной, неотразимой.

— Она сама не понимает, что делает. — сказал Гейб. — Я правда верю. Страсть переключает ее, как скорости в машине.

— А теперь он мертв, — Роузи зарыла лицо в ладонях.

Гейб, наклонившись к подруге, понизил голос:

— Подожди, уж не думаешь ли ты, что она имеет к этому отношение? Это было ограбление… — Он схватил телефон и открыл ту статью, которую ему прислала Роузи. — Так… здесь говорится: его ударили сзади. Повалили на землю, и мужчина получил вторую травму головы, ударившись о цемент. Час спустя он скончался.

— Ударили сзади… повалили на землю. Неужели дошло до такого безумия? Ты же сам рассказывал нам историю с твоим братом в крепости, помнишь? Как Лора ударила его палкой? С видом дикого зверя?

— Роузи… — Гейб прикусил язык. Ей стало очевидно, что тому нечего возразить. Склонность Лоры к насилию проявилась еще в раннем детстве.

— Она может оказаться большей психопаткой, чем нам кажется, Гейб. Я люблю ее, но бывает, что ты любишь человека и думаешь, что все о нем знаешь, а потом неожиданно выясняются какие-то подробности, и твоим глазам открывается совершенно иной мир.

Его звали Джо. Роузи до сих пор слышала слова Кэтлин.

— Давай вернемся к нашим баранам, — предложил Гейб. — Первый шаг — найти Лору. Вот и все, что нам надо сделать. Потом можно сколько угодно выяснять, что с ней произошло.