Ночь накануне

— Поначалу он был довольно безобидным, — хмыкнула Кимми. — Он звонит, желая убедиться в хорошей дикции — отсутствии раздражающего акцента или дефектов речи. Спрашивает, насколько новые у тебя фотографии, но делает это тонко, окольными путями. Спрашивает, где они были сделаны, и задает логично вытекающие вопросы. Я поместила на сайт фотографию с выпускного вечера племянницы, поэтому он уточнил, в каком колледже она училась и сколько лет работает в своей фирме. Вот такие штучки. Я понимала, к чему он клонит, хотя он сам считал, будто ловко провернул дельце.

Он всегда назначает свидания в рабочие дни. Стоит воздать ему должное, он и не думает извиняться по этому поводу. Наоборот, заставляет тебя гадать, не встречается ли он по выходным с другой, более достойной ночи с субботы на воскресенье. От подобных мыслей ты стараешься быть лучше, получить повышение в его глазах. Знаете, стремление к конкуренции заложено природой. Для женщин оно означает желание стать более сексуальной, элегантной, искушенной в постели. Он знает все это. И хочет, чтобы у него были самые высококлассные женщины в его грязных играх.

Роузи зажмурилась и подумала о Лоре. Сестра, даже не подозревая, что делает, прямиком угодит в искусно расставленные сети.

Я заставлю тебя обратить на меня внимание. Я заставлю тебя любить меня.

Лицо девочки с той детской фотографии. Лора со своим психотерапевтом, штурмующая Эверест…

— Куда он тебя водил? — спросил Гейб.

— Наше первое свидание — вечером в четверг, конечно же, — было недалеко от гавани. В шумном угловом баре с дерьмовой кухней.

Он кивнул Роузи, когда она после этих откровений вновь вытаращила глаза. Теперь не осталось ни малейших сомнений: речь шла о нужном им типе.

— На следующем свидании он повел меня в местечко более высокого пошиба на Мейн-стрит. В тот раз он раскошелился на ужин.

— Прямо как с Сильвией Эммет! — обратилась Роузи к Гейбу, отключив микрофон. — Той женщиной из бара. Первое свидание состоялось в порту, последнее, с ужином, — на Мейн-стрит.

Гейб молча кивнул, и их внимание вновь сосредоточилось на телефоне.

— Он живет неподалеку оттуда. Вы это знали? — спросила Кимми.

Роузи включила динамик.

— Другая женщина, с которой он встречался, тоже говорила об этом. Но она не знала адреса, потому что отказалась идти к нему домой.

— Что ж, она оказалась умнее меня.

— Подожди, ты была там? Ты знаешь, где он живет? — затараторил Гейб. Он потянулся за своим телефоном, и зрачки его расширились в темноте. — Какой у него адрес?

— Господи, дайте подумать… В одном из многоквартирных домов на Мейпл-стрит. Там их несколько, и его — по центру. Там есть подземная парковка.

— Во всех этих зданиях подземные гаражи предусмотрены планом. А таких коробок там с полдюжины. — Гейб начал терять терпение. — Как насчет этажа или номера квартиры? Вспомни какие-нибудь подробности, был ли в подъезде консьерж ли домофон?

— Послушайте, — ответила Кимми. — Мы встречались больше года назад, усекли? Я была там пару раз и всегда поздно ночью. Я была пьяной. И когда я узнала, кто он такой, то постаралась вычеркнуть его из памяти и забыть все, связанное с ним.

Гейб закопался в телефоне. Роузи глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ей так хотелось материализоваться через экран телефона забывчивой собеседницы, чтобы вытрясти из нее всю информацию, но затем она вспомнила о Сильвии Эммет и жестокости негодяя. Возможно, есть и другие детали, о которых Кимми не хочет вспоминать.

— О’кей, — согласилась Роузи. — Можешь рассказать нам, каким он казался? Каково тебе было в его доме с ним наедине?

— Это относится к тайне личной жизни, ты не находишь? — буркнула Кимми, неожиданно исполнившись негодованием, или просто пытаясь защититься.

— Я не это имела в виду. Просто скажи, была ли обстановка в квартире уютной, располагающей? Был ли он милым? Вел ли себя как настоящий джентельмен? Не изменилось ли его поведение со временем?

— Джентельмен… хм… дай подумать, — теперь она была саркастична. — Что ж, он сводил меня на три положенных свидания прежде, чем ожидал секс. Мы отправились к нему в квартиру, оказавшейся настоящей берлогой холостяка. В холодильнике шаром покати. Из обстановки — только самое необходимое, все выдержано в черных и серебристых тонах. Одно это должно было стать для меня первым звоночком. Однако он заявил, что получил развод совсем недавно, месяц назад, и я купилась. Боже, я даже предлагала ему помочь обставить квартиру. Можете себе это представить? Какой же я была идиоткой!

— Вовсе нет, — поспешила заверить Роузи. — По твоим словам выходит, он хорош в своем ремесле — надувать женщин.